Вечный Герой
Шрифт:
Глупая кавалерийская произошла из-за того, что бой происходил на открытом пространстве, опыта сражений вне Локаций Истван, практически не имел, а малахольная дружина, как всегда, неправильно оценила угрозу.
— А если бы вы нас, таки, победили — что бы вы делали? — задал я очень интересующий меня вопрос.
— Убили бы всех выживших, делов-то! — пожал плечами дружинник.
Я аж поперхнулся водой, которой прополаскивают обожженное после адского пойла Маханыча Горло.
— Вот так просто? Взяли и убили? И женщин, и детей?
— Таков приказ, —
— А передай этим бы поглумились над бабами? — во мне снова начал закипать гнев.
И тут дружинник меня удивил.
— Поглумились? В смысле, изнасиловали? Ты в своем уме? А про честь и совесть ты ничего не слышал?
Я снова поперхнулся. Какие занимательные у них тут правила и понятия! И как же перемешано здесь все, даже простые понятная добра и зла.
— Честь и совесть? То есть убивать беззащитных женщин и детей — это нормально? А изнасиловать их — нет?
— Но мы же не звери! — пожал плечами дружинник. — Всему есть предел!
Я невольно покосился на сидящих рядом обычных дружинников, которые прислушивались к разговору, но при моем взгляде потупили глаза.
— Я подозреваю что у твоих людей было другое мнение на этот счёт. Я имел возможность в этом убедиться. Тот жирный ублюдок, которого я выпотрошил, совсем не был против, как ты говоришь, попрать и честь и достоинство!
— Жирный Барат! — скривился вражеский командир. — Паршивые овцы есть в любом стаде!
— Так-то оно так, — сказал я. — Но, ровно до тех пор, пока эту овцу не идентифицировали! Если ты УЖЕ знаешь, что у тебя есть одна паршивая овца, то ты просто обязан её вырезать! А, судя по твое реакции — вы это знали.
— Не все так просто, политика, — вздохнул дружинник.
— В жопу политику! — махнул рукой я. — Ты подскажи, что мне с вами-то делать?.
— Отпусти нас, — просто и без затей сказал пленный. — Куда бы ты не направлялся, до границы княжества мы за тобой уже не успеем, ну а если… точнее, когда тебя поймают в соседнем княжестве и выдадут, я попробую замолвить за тебя словечко. То, что я видел сегодня — это было нечто невероятное. Твой здоровяк, определённо, внушает, — махнул он на Лысого, около которого хлопотали женщины, делая ему перевязку. — Какие, ты говоришь, у вас ранги?
— Я не говорил, — задумчиво сказал я. — И не собираюсь говорить. Но вот отпускать мне вас совсем не хочется.
— Это я понимаю, — вытянул затёкшие связанные ноги дружинник. — И умолять не буду. Сам понимаешь, что самое простое что можно сделать — это порешить нас прям здесь.
Сбоку тихонько завыл, не выдержав напряжения, кто-то из пленных, обычных дружинников.
— Цыц! — повысил голос командир. — Что вы скулите, как шлюхи! Должно же быть у вас хоть какое-то достоинство!
— Мне кажется ты их с кем-то путаешь, — улыбнулся я. — Но твоя позиция мне понятна и близка. Конкретно тебя я отпущу. — я достал нож и разрезал путы. — Чтобы не подвергать тебя унижению, и не обыскивать, будь так добр отдай всё что представляет ценность. Я думаю, это меньшее, чем ты сможешь нас отблагодарить за собственную
Вражеской команде потер запястье, разглаживая место, где находились верёвки, секунду подумал и начал раздеваться.
— Броня. Качество необычное, со мной уже лет пять никогда не подводила. Трансформируемая, в Локации может превращаться полный доспех. Подобрал я её в технологической Локации, — он стащил с себя, на вид, лёгкий бронежилет, который явно не выглядел мощной броней, но Система — штука странная и непредсказуемая.
— Алебарда моя у вас. Качество обычное, ничего особенного, но я с ней уже давно и просто привык. Основная ценность, лично для меня, сила привычки. А ещё это память о моем друге, — нахмурился дружинник.
— Можешь оставить себе, — кивнул я.
— Что? — удивился пленник.
— Забирай — мне эта дура ни к чему, а тебя, опять же память. Что-то ещё?
— Ну вот, кристаллов немного, — он достал маленький мешочек.
Я заглянул внутрь и увидел несколько малых кристаллов. Погоды не сделают, а вояка, походу добывает их тяжелым трудом, я завязал горловину и протянул обратно.
— Кристаллы тоже не надо, оставь себе, — рядом хрюкнул рачительный Маханыч.
— Чего ты пыхтишь? — обернулся я к нему.
— Непозволительная расточительность! — покачал головой дед.
— Ну ты же сам сказал, что это герой из Малой Дружины и что они отличаются от обычных пид… дружинников.
— Да, я так-то оно так всё! Но кристалл — это всегда кристалл!
— Жадная жопа! — заржал я.
— В общем так, — вернулся я к пленному. — Сидите тихо, на этом берегу и никуда не дёргаетесь. Как только мы уйдём — можете валить на все четыре стороны. Молите бога или кто тут у вас — боги? Один хрен, молитесь, чтобы никогда не встретиться больше на моем пути. Я и так проявил, не свойственную мне мягкость, только лишь потому что ты был со мной честен. Но во второй раз я этого себе не позволю. Всё ясно?
— Предельно! — кивнул командир.
— Ну вот и хорошо! — кивнул я, поднимаясь на ноги.
— А как тебя зовут, герой? — окликнул меня пленный.
— Бульдо… Но меня не зовут — я сам прихожу — хмыкнул я.
— Я запомню твоё имя, — серьёзно кивнул дружинник.
— Ну, если делать тебе больше нечего, то запоминай, — я махнул деду. — Всё, пошли!
Девчонки уже сбегали к подлеску и привели остальных женщин и детей. Мы поставили телеги снова на колеса, загрузили остатками их скарба, зерна а ещё сверху мы накидали собранное с дружинников снаряжение.
Я осмотрел новый бронежилет, даже пару раз несильно потыкал в него своей шпагой, хотел даже выстрелить из револьвера, но решил пока это не делать. Собственно, выглядела эта «броня» хлипко, но прочно, а еще имела достаточно жёсткости, чтобы вместе с наконечником копья или острия клинка не впиваться носителю в тело. Толщина её, при этом, была небольшой — не толще моего кожаного плаща поэтому я хмыкнул и нацепил жилет себе под плащ — весил он немного, и, возможно он защитит мою тушку от членовредительства.