Вечный - Кровь Леса (СИ)
Шрифт:
Я бросил в рот горсточку ягод с куста и двинулся в путь, ха, почти как брусника. И лишь через десяток шагов до меня вдруг дошло, что я делаю что-то не то. Поперхнувшись, я выплюнул ягоды, но часть всё же проглотил. Высунул язык, насколько высовывался, стал ожесточённо скрести ногтями. Больно, ептыть!..
Ничего не происходило. Не было судорог, не подкрадывалась незаметная слабость, в глазах не двоилось, глюков тоже не было. Руки тряслись, но это от испуга, кружилась голова, но это всего лишь воображение, ведь правда? Воображение, и ничего больше. Воображение у меня будь
Ягоды безвредны. Психосоматика, и всё. Они безвредны. Воображение.
Я шёл и твердил это себе, как заклинание. Попытался вызвать на разговор того, кто посоветовал попробовать ягоды или предупредил о ядовитом растении. Но, кто бы это ни был, мой собственный инстинкт или здешний Высший Разум, он молчал.
Ягоды были чуть кисловаты и напоминали бруснику. Только были фиолетовыми и росли на высоких кустах, я такие видел не раз. Как следует рассмотрев и запомнив ягодный куст, я утолил жажду и поплёлся дальше, стараясь не обращать внимания на бурчание в животе. Но на каждую басовую ноту желудка сердце начинало колотиться о рёбра в ритме "стакатто".
К вечеру я не помер, хотя чувствовал себя препаршиво. Воображение когда-нибудь загонит меня в гроб. Тело встряхивало напряжение, словно я выпил три чашки кофе подряд, спать не хотелось, но во тьме особо не побегаешь. Никакой флоры, даже птиц, мне пока не встретилось, но это не значит, что во тьме не может бродить зверьё, вовсе не поддерживающее точку зрения, что человек - царь природы. Я хотел перекреститься, понял, что не знаю как, всё же перекрестился неумело, вознёс кому-то молитву и принялся за фиолетовую бруснику. Кустов её вокруг было во множестве, но я решил погодить и съел всего пару горстей. Желудок бурчал. Я стал искать место для ночлега.
Тогда-то мы и встретились.
В немом благоговении я созерцал огромное дерево. Могучий исполин возвышался над лесом, превосходя все прочие деревья по росту раза в два. Листва мешала как следует разглядеть верхушку дерева, я прикинул, что в исполине будет этажей девять, а то и больше. Секвойя, баобаб? Гм...
Листья чудо-дерева выглядели так, словно никак не могли решить, остаться им листьями или превратиться в хвою. Черно-блестящий складчатый ствол богато расписан красными, серыми и зелеными прожилками, ветви толстые, узловатые. Никаких плодов и шишек на дереве не росло. Зато на нем были шипы, в чём я немедленно убедился, когда захотел получше рассмотреть дерево.
И раз, и два, три, четыре... десять, двадцать, тридцать...
Пятьдесят семь шагов мне потребовалось, чтобы обогнуть толстенный ствол. В таком дереве можно разместить небольшой коттедж или выдолбить гараж - не для "Оки", для "БелАЗа".
Я залез поглубже меж растущими по земле ветвями и корнями дерева и принялся вспоминать "В мире животных" и прочие такие передачи. Если мы с моим склерозом ничего не напутали, немногие животные хорошо видят. Самые зоркие звери - это люди. Собаки и, следовательно, волки видят в основном носом, ну и ушами. Темнота не помешает ночным хищникам
Я посидел ещё немного в темноте и сказал внушительно:
– Ширак!
Секунд десять ничего не происходило. Потом раздался комариный звон, и передо мной из травы поднялась искра. Вторая искра прилетела откуда-то из леса. Три...
– А можно свет убавить?
– робко попросил я, и свечение чуть поутихло. Когда огненный шар дорос до размеров моей головы, я поблагодарил невесть кого, пожелал спокойной ночи дереву и скоро задремал, по уши закутавшись в драную водолазку.
Сны бывают разные. Вещие, нелепые, фрейдовские или кошмары, когда из подсознания всплывают тёмные щупальца ужаса, и человек просыпается в холодном поту и с замёрзшим криком на губах.
Бывают просто сны.
Иногда человек думает, что ему не снилось ничего, и весь день мучается свинцовой головной болью и скверным настроением. Иногда, наоборот, просыпается с улыбкой и весь день ходит просветлённый, как Будда.
Проснулся я с глупой улыбкой до самых ушей и с не менее глупой твёрдой уверенностью, что все будет хорошо. Чувствуя тепло на лице, прищурился на шар:
– Думак...
Шар повисел немного и рассыпался.
– И спасибо!
– крикнул я следом, лес после улёта источника света оказался тёмным. Однако в России любое время дня, когда ты проснулся, считается утром. Хотя я же не в России... Впрочем, Россия там, где русские, значит, и здесь тоже...
Попытка вспомнить, какая нирвана мне приснилась, ни к чему не привела. Я таращился в непроглядную тьму и слушал тишину. Было совсем не страшно.
Когда тьма стала менее непроглядной, я вылез из своей норы и ударился головой о низкую ветвь.
А вчера её здесь не было...
Раньше, чем эта мысль в полной мере дошла до меня, я отпрыгнул в сторону, изготовившись драться или бежать. Дерево при полном безветрии качнуло ветвями...
Которые за ночь вдруг возымели желание подрасти в мою сторону.
Я понял, что стою в боевой стойке, мышцы напряжены, морда лица застывшая в ярости, зубы оскалены в готовности кусать и грызть, пальцы судорожно скрючены - бить-хватать-душить, как быстро слетает с человека шелуха цивилизации... Наверное, я долго так стоял и напряжённо таращился на дерево. Сердце колотилось, адреналин бурлил так, что пар из ушей, тело казалось неправдоподобно лёгким.
Я выдохнул, по заветам Деда - "долго и со вкусом", сбрасывая напряжение. Расслабился.
– Ну ты блин даёшь, - сообщил дереву.
– Знаешь, говорят, бамбук офигенно быстро растёт, но бамбуку до тебя...
Дерево при полном безветрии шевельнуло ветвями. Я на всякий случай попятился. Отросшие за ночь ветви образовывали нечто вроде полога над местом моей ночёвки.
Я подумал о прожорливом мхе, но отбросил мысль. Нет, это дерево явно не хищное. Просто моё присутствие отчего-то стимулирует его рост.