Вечный лед
Шрифт:
Взорвалась гора над Трессерхорном, обрушив вниз лавину из камней и осколков льда. У Чаески, Хранителя Трессерхорна, было время, чтобы выругаться, перед тем, как эта масса ударила по замку.
Огромное количество безопасных убежищ по всему Терисиару дало дорогу выпущенной Фрейалис энергии. Джодах почувствовал электрические удары от того, что безопасные убежища выгорали одно за другим, уничтоженные своей собственной яростью. Когда уничтожалось новое, Джодах чувствовал печаль и сожаление, его чувство возмущения и злости тоже начало усиливаться.
Это ощущение ярости угасло, когда Фрейалис внутри и вокруг него сказала: – Посмотри
Там больше не было границы. Стена рассеялась и открыла еще бoльшую реальность. Вселенные осколка были мелочью по сравнению с огромными сущностями за ее пределами. Они сияли, словно фейерверки, и гремели, как миллионы хоров.
И все они были нужны.
К большей славе поднимались размышлявшие существа, которых он ощущал раньше, другие мироходцы. Они поднимались, как пузырьки в море, как солнце летним утром. Они поднимались и соединялись с большей реальностью, пока не затерялись среди ее чудес.
Джодах плакал от красоты. По крайней мере, думал, что плакал. Явление-Фрейалис успокоило и умиротворило его, а затем медленно вернуло в известную ему реальность. Ограниченную, временную, физическую реальность тех, кто не был мироходцами.
Итак, – наконец-то сказала Фрейалис, – ты хотел что-то сказать. Перед тем, как уйти, я выслушаю тебя.
Глава 18
Мамонты получше
Произнеся свое мировое заклинание, Фрейалис завершила Ледниковый Период. С помощью одного грандиозного всплеска своей мощи она расколола ледяные кандалы, сжимавшие мир, и сохранила все живое от замерзания и гибели под ледниками.
Легенды гласят, что, закончив свое дело, она отправилась искать свою судьбу куда-то еще. То, что она задолжала Терисиару, было выплачено, и хотя ее имя почитают с тех времен и до наших дней, и она бродила по другим землям Доминарии, она больше не вернулась на этот континент.
Но, естественно, это был еще не конец. Его не было, и он не настанет, пока хотя бы один человек останется в живых, чтобы рассказать историю.
– Итак, – сказала Фрейалис, – я слушаю.
У Джайи возникло ощущение, что мир плавно изменился. Всего лишь мгновение назад они стояли, не имея возможности двигаться, и смотрели, а Фрейалис разговаривала у них в головах, сияя, как звезда. Затем над ними пронеслось грандиозное сияние, которое их словно бы пропитало.
Они вдвоем продолжали стоять на краю похожего на чашу кратера, но теперь мироходец стояла перед ними. За ее спиной с земли медленно поднимались многочисленные почитатели в зеленых и белых одеяниях. На лицах многих виднелись слезы радости. Некоторые все еще не двигались.
Джайя посмотрела на Джодаха. Последнее, что она помнила, это то, что он был рассержен, но теперь он казался просто опечаленным.
Он начал говорить: – Ты знаешь …, – затем сделал паузу, и вселенная словно бы погрузилась в тишину. – Ты знаешь, что ты сделала?
– Я знаю, что ты помог мне сделать, – спокойно сказала она. – Я соединила назад вселенные. Я освободила себя от этого утомительного осколка. А ты помог мне сделать это, не уничтожая Терисиар.
– Не уничтожая его? –
– Мир будет свободен ото льда, – сказала Фрейалис. – Мир вернется к тому климату, который был на нем во Времена Братьев. Мы вернули ему его истинное лицо.
– Климат, который он знал, – повторил Джодах. – Тебе приходило на ум, что, хотя мир и помнил более умеренный климат, почти все из живущих на нем никогда этого не знали?
Фрейалис вскинула голову, чтобы опровергнуть утверждение Джодаха, но вместо этого закрыла рот и задумалась над его словами.
– Ведь не приходило? – сказал Джодах. – Возвращение погоды к той, что была до льда, означает, что ледники будут таять. Куда денется вода? Поднимется береговая линия. Что произойдет с прибрежными городами? С их жителями?
Фрейалис ничего не сказала, и Джодах продолжил: – Живущие здесь люди привыкли к нынешнему порядку вещей. Ты настолько же очевидно разрушила их мир, как если бы устроила новое Опустошение. Я всего лишь смягчил удар, притом слегка. Мужчины и женщины все равно будут умирать, страны будут затоплены или превратятся в пустыни. Ты подумала хоть о чем-нибудь из этого, когда осуществляла свой план?
Джайя удивленно и немного испуганно подняла брови. Несомненно, Джодаху не удастся накричать на мироходца и выйти сухим из воды. Но Фрейалис невозмутимо стояла перед ним, скрестив руки на груди, и слушала.
– Ведь не подумала? – повторил Джодах. – Ты увидела свой шанс вновь соединиться с большeй вселенной и воспользовалась им. Мысль о спасении своих драгоценных приверженцев и остального мира пришла после этого, если вообще пришла. Тогда тебе пришлось принудить нас помочь тебе.
– Я не требовала твоей помощи …, – начала Фрейалис.
– Ты просто поставила нас перед выбором – помочь тебе или погибнуть, – закончил Джодах. – Именно таким образом ты, как мироходец, оправдываешь подобные вещи? Будет ли мое решение «свободным», если я предпочту позволить остальным погибнуть?
Фрейалис слегка кивнула. – В твоих словах есть доля правды, но ты должен понять – я не собиралась причинять ущерб. Ты видел лишь часть мира, в котором я по-настоящему живу. Ты видел, насколько он обескураживающий и восхитительный?
– Я видел, насколько ты могущественна на самом деле, – сказал Джодах, стараясь обуздать свою злость. – Я действительно поражен тем, что ты не смогла использовать свою силу во благо. Вы, мироходцы, считаете себя карманными божками или темными властителями, как Лешрак. Тем не менее, вы столь же ограниченны, как самые слабые и подлые из смертных, и полны мстительности, мелочности и капризных желаний.
Фрейалис глубоко вздохнула, и низкие облака над головой отозвались раскатом грома. Джайя предупреждающе положила руку на плечо Джодаху.
– Не собиралась причинять ущерб? – спросил Джодах, понижая голос и качая головой. – Ты настолько могущественна, что не можешь помочь, не причинив ущерб. Это все равно, что спать рядом с мамонтом. Он может быть прекрасным, но все равно остается мамонтом, и когда он поворачивается во сне, лучше всего быстро убраться с его дороги. Только когда ты поймешь это, поймешь, насколько ты опасна, ты будешь достойна той божественности, на которую претендуешь.