Вечный попадос 3
Шрифт:
Софиты ярко вспыхивают, ослепляя. Свет гаснет. Девушка удивлённо осматривает себя и наконец видит то, что для стоящих позади нас уже очевидно — длинный суставчатый хвост из блестящего серебристого металла. Девушка смотрит на хвост, хвост смотрит на неё. Немая сцена. Лицо Куджо медленно, но верно сравнивается по цвету и яркости с розовой прядкой в её чёлке.
— Вижу, ты впечатлена, — подливает масла в огонь
Куджо жалобно оглядывается на нас — но тут мы ей не помощники. Тогда девушка выхватывает из рук ведущего микрофон и с нарастающей яростью произносит:
— Всем — спасибо. Все — СВОБОДНЫ!
Пихает несчастный девайс обратно Козьме и с достоинством возвращается к нам, покачивая новоприобретённой частью тела. Папка сочувственно похлопывает девушку по плечу, косясь, тем не менее, ей за спину. Хорошо, что огорчённая сокомандница этого не замечает.
Сам Папка выходит следующим, и его вид не предвещает Козьме ничего хорошего. Тот быстро соображает и спешно проглатывает большую часть своих обычных шуточек:
— Для киборга наши диванные механики выбирали-выбирали и выбрали какую-то модификацию для ядра. Скукотища, даже показать нечего. Зато название как бы намекает — «Последняя воля». И что-то предвещает, ага. Что скажешь, Твой Папка?
Киборг исподлобья мрачно осматривает зал, затем переводит тяжёлый взгляд на отчего-то поёжившегося Козьму.
— Повезло вам, — тихо, но внушительно рокочет он, — что я вас из-под земли доставать не стану. Живите пока.
Кажется, он тоже опасался получить хвост. Интересно, что же выдадут мне.
— А вот награда для Джеймс Блэта особого ажиотажа в сообществе не вызвала, — возвращается к привычной язвительности ведущий. — Лицом, видать, не вышел.
Ха-ха, на себя посмотри, чучело косматое. Но Козьма продолжает:
— Зато с друзьями у тебя полный порядок. Поэтому получаешь специальный поглотитель урона «Дракожа». Есть, что на это сказать, или будем закругляться?
С друзьями порядок? О чём это? Ломакин что ли постарался? А он даже полезнее, чем я предполагал!
— Конечно, мне есть, что вам сказать, — спокойно произношу я, забирая микрофон. Тараканов тоскливо вздыхает. Ничего, чувак, сейчас взбодришься. Оглядываю колышущееся море огоньков, заменяющее вид на переполненный зал и начинаю говорить. — Знаете что, народ? После того, как мы приблизились к финалу турнира, я получил несколько предложений на вступление в один из ваших так называемых домов. Не буду конкретизировать, не в этом суть. Сейчас, пользуясь случаем, отвечу сразу всем.
Набираю в грудь побольше воздуха. И выдаю:
— Господа, вы там не охренели часом, а? С жиру беситесь? Думаете, без вашей поддержки нам податься будет некуда? Не смешите! Сделка должна быть выгодна всем, а не только вам, ясно? Поэтому ни в какой дом я вступать не буду. Я сделаю свой клан — с киборгами и… кошкоморфами! А для вас мы подготовим коммерческие предложения, и станем сотрудничать только с теми, с кем захотим. У меня всё!
Отдаю Козьме микрофон и чешу к тихо офигевающим сокомандникам.
Вижу, как на краю зрения множится счётчик входящих сообщений. Отлично, именно на такую реакцию я и рассчитывал. Широко улыбаюсь и показываю друзьям оба больших пальца.
Внимание, аварийное отключение через 3, 2, 1…
Вы отключены
Приехали.
Стягиваю с лица VR-очки и вижу ровно то, что ожидаю: злобную физиономию Бориса Петровича.
Глава 8
Пир и ВладеМир
— Окончания церемонии не мог подождать? — хмуро интересуюсь, садясь на кровати.
Петрович нависает надо мной, и это здорово нервирует. Мало ли что взбредёт в его седую голову. Вон как зловеще зыркает!
— Окончания церемонии? — бешено усмехается дед. — Чтоб ты там ещё чего-нибудь надурил? Ты хоть понимаешь, что именно сделал? У нас с ВладеМиром договор был.
— Вот именно. У вас, — зеваю демонстративно. — Я-то тут причём?
— Придурок! — ладонь старикана летит ко мне, чтобы отвесить затрещину. Но дед ловит мой взгляд, не предвещающий ничего хорошего, и готовая покарать конечность проходит мимо.
БП сердито отпихивает стоящий рядом с кроватью стул и принимается кружить по комнате, будто ему хвост прищемили.
— Да сколько тебе объяснять-то, а? — истерит он, яростно жестикулируя. — Что ты носом-то крутишь? Ты в ножки ВладеМиру поклониться должен только за то, что с тобой заговорили!
— Ого, — изумляюсь я, когда он делает паузу, чтобы вдохнуть. — Вот уж не думал, что несгибаемый Борис Петрович кого-то боится.
Старик резко останавливается, будто наткнувшись на стеклянную стену. И разворачивается ко мне, пылая негодованием.
— То-то, я смотрю, тебе ничего не страшно! — наступает он на меня. — Думаешь, раз в жизни победил в каком-то турнире, и можно всем свои условия ставить? Да они тебя в бараний рог согнут, если захотят! И меня с тобой за компанию!
Визгливые нотки, исказившие последнюю фразу, подсказывают, что именно собственное благополучие заботит деда сильнее всего. Интересно, что за отношения у него с ВладеМиром, раз он так боится этого дома? Дело явно нечисто.
Но расспрашивать об этом скорее всего совершенно бесполезно. Чокнутый дед не умеет разговаривать, только орать — бессмысленно и беспощадно.
— Мы ведь раньше уже это обсуждали, — произношу как можно более скучающим тоном. — Их условия совершенно невыгодны. Зачем нам с тобой терять деньги?
— Да не в деньгах дело! — всплёскивает разом всеми частями тела Борис Петрович. Хватает многострадальный стул и усаживается прямо напротив меня.
— Ты должен помнить, — произносит взволнованным шёпотом. — Нам ведь нужен свой человек во ВладеМире. Нельзя упускать такую возможность!
Киваю:
— Может, и должен, — на физиономии старикана расцветает радостная улыбка. Но тут же гаснет, как только он слышит продолжение. — Только я ничего не помню. И знаешь, кто в этом виноват?