Вечный попадос
Шрифт:
Во взгляде её нет ни тепла, ни радости, только откровенное недовольство. Ещё бы, после одиннадцати вечера работать заставляют! Впрочем, никаких замечаний она себе не позволяет и просто подталкивает тележку с подносом к моей кровати. На нём обнаруживается поднос с миской и ложкой. В миске самая обычная тушёная картошка с кусочками мяса. Пахнет она так соблазнительно, что я на неё буквально набрасываюсь. Единственное, что немного портит аппетит, это Маруся, которая продолжает стоять над душой и ждёт, пока я доем. Боится, наверное, что поднос
— Благодарю, уважаемая, что не дали умереть с голоду, — лучезарно улыбаюсь я. — Жаль, что отплатить могу только на словах.
А что, с работниками кухни дружить надо, а не ссориться.
— Ишь ты, пустоплёт, — ворчит женщина, но видно, что мои слова пришлись ей по душе. Отлично, хоть один потенциальный союзник у меня есть.
Перед сном листаю местные сайты, чтобы узнать что-нибудь о переделе, о котором упоминала Кудждо. Оказывается, каждый год в Симулякре происходит что-то типа перезагрузки, которую тут называют годовым переделом. Чтобы разобраться с этим понятием, надо знать, что Симулякр состоит из двух частей — ядра и периферии. Ядром называют центральный город Золт, где сосредоточена вся общественная жизнь и куда в первую очередь попадают новобранцы. В городе всё плюс-минус постоянно.
А вот состав периферии меняется каждый год. Она состоит из секторов, количество которых при переделе бывает разным — от трёх до восьми. Каждый сектор представляет собой отдельный мир со своей природой, флорой и фауной. Вот эти-то сектора и должны в скором времени переключиться.
В данный момент периферия Симулякра состоит из четырёх секторов, одним из которых является знакомая мне Бессонная лощина.
На каким боком эта перезагрузка привязана к Большому турниру?
Во-первых, по времени они рядом: переключение происходит ровно через десять дней после определения победителей. Во-вторых, победители турнира получают преимущество при переделе.
Дело в том, что он обнуляет все достижения, которые относятся к периферии. Всё, чем люди там владеют — земли, ресурсы и прочее — просто исчезает. Остаётся лишь то, чем они владеют в Золте, а там во всё влезает Админ и бизнес-партнёры Симулякра.
Есть ли тогда смысл бороться за периферию? Конечно! Всего одно обнаруженное, захваченное и удерживаемое месторождение какого-нибудь редкостного вещества способно приносить миллионы еров. А это — самые настоящие местные деньги, на которые можно купить что угодно или, например, оплатить грабительский долг, который повесил на тебя предшественник.
Таким образом, благодаря форе, которой могут воспользоваться победители, каждый дом при переделе может легко упрочить своё положение. Вопрос лишь в том, где эти самые победители будут состоять.
Маленькие дома, вроде Огнелисов, охотно вербуют новичков, заключают с ними договоры и выставляют на турнир свои команды. Серьёзные богатые дома предпочитают с этим не заморачиваться, а перекупать уже готовых чемпионов. При этом они согласны даже оплачивать огромные
Ладно, пора спать. Завтра ещё с доктором договариваться. Но он вроде не такой отмороженный, как БП, разберусь.
— Так, давайте ещё раз пройдёмся по деталям, — мы втроём стоим у вчерашнего стеклянного озера и слушаем Куджо, которая почему-то взяла на себя функции организатора. Сама выдвинулась, а задвинуться никак не может. Она выглядит самой подготовленной: поверх привычного комбинезона надела серебристый жилет с четырьмя дополнительными слотами, из которых торчат какие-то бутылочки и рукоятки чего-то. За левым плечом у неё снайперка, на бедре — кобура с маленьким пистолетом.
Иван Васильевич заметно усилил защиту: теперь вокруг него мерцает дополнительный слой силового поля.
Я же установил себе трофейного «Живчика» (выкуси, Бак!) и теперь ощущаю невероятную свободу передвижений.
— У нас три возможные точки входа в подземелье, — деловито продолжает Куджо. — Хорошо, что они все расположены в одном квадрате. И я считаю, что лучше обойти их по очереди вместе, чтобы после обнаружения входа сразу спуститься в Блок 13.
— Долго, — обрубает киборг. — Сделаем проще. Идём каждый на свою точку, кто нашёл — молодец.
— Да, так будет быстрее. Но что делать с монстрами? Вдруг их окажется слишком много?
— Что, боишься?
— Вот ещё! Я-то их за версту вижу, не то что ты, слепенький.
— От слепой курицы слышу!
— Так, — хлопаю в ладоши. чтобы остановить это балабольство. — Нам надо сейчас пройти через Споровый лес, на окраине которого мы находимся. Потом добраться до хребта Перерождения, так? Так давайте пройдём хотя бы лес, посмотрим, кто там в чаще обитает. И после решим, каким образом лучше добираться до входа в Блок 13.
На том и порешили.
Поход через лес оказался предельно спокойным. Если в прошлый раз нам ещё встречалась всякая причудливая живность, то теперь она притихла или разбежалась. И почему-то от этого неестественного спокойствия кровь стынет в жилах. Ощущение, что в Бессонной лощине притаился кто-то огромный и ужасный, и он только и ждёт, пока мы ошибёмся.
Мы выходим на опушку грибного леса. С неё открывается живописный вид на хребет Перерождения. Все три точки расположены у самого его подножия.
— Куджо, видишь кого-нибудь?
Девушка присматривается:
— Нет. Ты знаешь, Джеймс, тут как будто всё вымерло. Очень похоже, что местных обитателей что-то спугнуло. Только вот что?
Происходящее нравится мне всё меньше и меньше. Чувствую подвох не только душой и сердцем, но и всеми остальными частями тела, даже теми, которых по некоторым сведениям не существует.
— Наверное, лучше всё-таки держаться вместе, — подаёт голос Твой Папка. Он настороженно озирается по сторонам. Видимо, тоже чувствует неладное.