Вечный Путь
Шрифт:
Линн отрицательно замотала головой. Она не могла ничего объяснить, не могла подобрать нужных слов. Простых и однозначных ответов не существовало. Но она доверяла своему чутью, потому что это началось. Так или иначе, но это началось.
Приготовься к неожиданной встрече. Человек из неоткуда, Странник.
– Нет, сержант, так нельзя, – ответила она.
Раздался выстрел, затем второй. Линн подняла голову и увидела пятерых ходоков. Трое, растянувшись в цепочку, бежали в сторону ограды. Двое других перевернули мушкеты дулом кверху
Линн заставила себя встряхнуться:
– Галлинс, Харпер! Живо сюда!
Что если эти дурёхи не послушаются? Может они уже смылись?
Надин и Тина выскочили из-за угла. При виде тафу обе застыли на месте, а потом подались назад, как будто столкнулись нос к носу с опасным животным. Линн не дала им испугаться по-настоящему:
– Оттащите этого… человека внутрь. И шевелитесь, вашу мать! Я не собираюсь повторять свой приказ дважды!
Две первые дикарки добежали до ограды и полезли на другую сторону. Последняя из трех просунула дуло мушкета между рядами проволоки. Пуля вышибла крошку из стены пакгауза. Двое отставших ходоков перезарядили ружья и тоже рванули к ограждению. Линн передвинула регулятор в режим одиночного огня. Сейчас ей необходима точность, у нее хороший глазомер и твердая рука. На стрельбище в учебном центре она никогда не опускалась ниже третьего места.
– Сержант, перекрой дальний сектор. Я возьму тех, кто спереди.
Линн оперлась локтем о колено, выровняла дыхание и использовала зеленую тритиевую точку, чтобы поймать в прицел первую жертву. Самая высокая из ходоков перемахнула через колючку и тоже нацелила оружие. Линн оказалась быстрее. Отдача мягко дернула правое плечо, и женщина с мушкетом упала. Ее лицо разорвало надвое и почти полностью снесло выстрелом. Тряпки взметнулись вокруг головы словно праздничные ленты. А дальше все закрутилось само собой, как в разгар хмельной вечеринки. Время рассыпалось на короткие бессвязные отрезки. Непрерывным осталось только ощущение нервного спазма пополам с накатывающей головной болью.
Отставшая пара кочевников дала залп со ста ярдов, но ни в кого не попала. Пули вгрызлись в стены пакгауза, осыпав все вокруг мелкой известковой пылью. Робинс дважды выстрелила в ответ, и две фигуры в серых груботканых балахонах попадали как мишени в тире. Цифровое наведение в связке с лазерным целеуказателем обычно не дает промахов, если стрелок хоть немного знает свое дело. Сержант Эйден, несмотря на все ее странности и недостатки, считалась лучшим бойцом в роте. Вот и сейчас она пришла в себя лишь только почуяла запах пороха.
Дикарка в коричневом бурнусе в два приема перевалилась через спину мертвеца на заборе, выставила сошку и разрядила здоровенную ручную пищаль, огрызнувшуюся снопом дыма и пламени. Тина Харпер опрокинулась, словно из-под нее выбили опору. Она приземлилась на задницу и удивленно вскрикнула. Ее правая штанина превратилась в лохмотья, а бедро – в кашу из сырого мяса, порванных сухожилий
«Так кричат грешники в аду. Если они вообще способны кричать – они должны кричать именно так», – Линн надавила на спуск. Дикарка, которая только что ранила Тину, сама закричала от боли и с долгим протяжным стоном осела возле ограды.
На вершинах дюн показалось еще несколько темных силуэтов. Надин Галлинс полоснула по ним длинной бесполезной очередью из автомата. Ствол предсказуемо задрало кверху, и пули ушли в небо. Включился сервопривод орудийной башни на крыше казармы. Все звуки перекрыл оглушительный грохот станкового пулемета М-1200. Грей Арсис прошлась по дюнам свинцовой косой, подняв настоящий песчаный вихрь. Фигуры ходоков исчезли мгновенно, словно провалились в потайные люки. Пятидесятый калибр – весомый аргумент, особенно если тебе нечем ответить.
Одна из упавших кочевников начала подниматься. Она двигалась еле-еле, неуклюжими дерганными рывками точь-в-точь как сломанная механическая игрушка. Чадра на голове сбилась в немыслимый узел. Левая половина ее серого одеяния стала пурпурно-бурой. Робинс навелась на нее через визир. Узкая желтая вспышка и звук как будто треснула сухая доска. Дикарка рухнула навзничь, театрально всплеснув руками. Ее мозги и обломки черепа отлетели назад в облаке кровавых брызг.
Последняя оставшаяся в живых кочевница аккуратно целилась с колена. Линн поняла, что черное жерло мушкета направлено прямо на нее. Линн перебросила прицел и выстрелила навскидку, без подготовки. Сказался опыт стендовой стрельбы на время. Мушкет и винтовка бахнули одновременно.
Кочевница дернулась и завалилась набок, как от удара кувалдой. Линн словно пнул невидимый великан. Винтовку выдернуло из рук и отбросило на несколько шагов в сторону. Приклад рассадил губу, едва не выбив ей передние зубы. Линн оказалась на плитах двора. Острейшая боль прошибла все тело от макушки до кончиков пальцев. Что-то случилось с восприятием. Зрительный образ и его значение никак не хотели складываться воедино. Потом подшипники в мозгу со скрежетом провернулись, и картина произошедшего обрисовалась перед ней в мельчайших подробностях.
Круглая мушкетная пуля весом в семнадцать с половиной унций угодила в нижнюю часть ствольной коробки и расщепилась на несколько острых кусков. Левую ладонь разорвало почти пополам. Вместо мизинца торчал обрубок фаланги. Безымянный палец стал короче. Он лишился ногтя, и мягкие ткани были срезаны до кости. Линн отползла к стене пакгауза, спрятав изуродованную руку за воротом куртки. Она чувствовала, как кровь сбегает по животу и затекает под брючный ремень.
«Я калека! Калека! Эта сука искалечила меня!»
Линн попыталась справиться с этой мыслью, как-то взять себя в руки, но не выдержала и расплакалась. Слезы смешивались на щеках с потом.
Рядом, не переставая, орала Тина Харпер:
– Заткните! Ну пожалуйста! Заткните эту чертову дырку!
Крик ввинчивался в мозг как титановое сверло.
Линн заставила себя подняться, сжимая челюсти от напряжения, и привалилась спиной к шершавой стенке из шлакоблоков. Левая рука раздувалась, наливаясь мучительной, выворачивающей внутренности болью.