Вечный шах
Шрифт:
словом о службе в отряде. Убирают тех, кто нарушил контракт. Насколько я
знаю, Серега его нарушил.
– Где основная база отряда?
– спросил Смирнов.
– В лесу.
– В лесу еще медведи с волками. А в тропическом - еще и носороги,
обезьяны и попугаи. В каком лесу, Джон? Ты же там, как я понимаю,
подготовку проходил?
– Где-то на северо-западе, километрах в двухстах. Ехать туда часа
четыре.
–
– догадался Смирнов.
– Расскажи про базу подробнее.
– А что рассказывать? База как база. База для спецназа, - невольно
срифмовал Джон.
– Три барака, тренировочный зал, административный зал,
полоса суперпрепятствий, стрельбище и высокий забор под электричеством.
Все.
– Вы могли оттуда с кем-либо переписываться?
– Нет.
– Он мне больше не нужен, - сказал Смирнов Александру Петровичу.
– А
с вами, Александр Петрович, хотелось бы еще немного пообщаться.
– Ох, менты, менты!
– восхитился Николай. - Высосал и выплюнул.
Теперь следующего подавай.
– Мы с Александром Ивановичем побеседуем, а ты пока, Коляша, здесь
Джона покарауль. Только не бей его, очень прошу тебя, мне с ним еще
работать надо, - распорядился Александр Петрович и направился к двери.
Смирнов последовал за ним.
Оторвав зад от радиатора собственной семерки, двинулся вслед и
Виктор.
В холле Смирнов обернулся и предложил ему:
– Здесь побудь пока, Витя.
Александр Петрович и Смирнов скрылись в гостиной. Виктор пристроился
в кресле, съежившись зябко: вся дневная опохмелка выветрилась
окончательно, и стало очень, очень плохо. Так и сидел, пытаясь
задремывать. Задремывал иногда, но дрема сразу же прерывалась ужасным
вздрагиванием. Сердце скакало и скатывалось к желудку. Промучился минут
сорок, наверное. Как спасение, возник жизнерадостный Смирнов, который
сразу же определил его состояние. Обнял за плечи, поднимая с кресла,
пообещал единственное, что могло все изменить:
– Сейчас я тебя похмелю, Витя. Заработал.
В кафе царил бурный оживляж. Ребятки Николая, хорошо поработав,
веселились от души. Виктор и Смирнов стояли у дверей, потому что свободных
столиков не было, и слушали оглушающего Газманова, который неизвестно
откуда завывал про эскадрон его шальных мыслей. Виктора тронули за
локоток. Он нервно обернулся. Незнакомый
пригласил обоих:
– Прошу вас.
За решетчатой перегородкой находились три стола для избранных. Они,
ныне избранные, устало устраивались, а официант ждал распоряжений.
– Ты есть будешь?
– спросил Смирнов у Виктора. Тот с отвращением
замотал головой. - Выпьешь и захочешь. Тогда так, дорогой, зелень,
огурцы-помидоры, сыру хорошего и горячего, которое полегче. Осетринки,
допустим. И сто пятьдесят водочки. Ему.
– Только коньяк, - огорчившись, сообщил официант.
– Найдешь, - сказал за его спиной возникший неожиданно Валерий и,
подождав, когда удалится официант, доложил: - Все выполнено, Александр
Иванович.
– Спасибо, Валерий, - не глядя на него, поблагодарил Смирнов.
– Если что понадобится, я здесь, неподалеку, - сделав полупоклон,
Валерий удалился.
Взамен прибыл официант с закусью и графинчиком.
– Вы водички заказать забыли. Я на всякий случай захватил. Открыть?
– Боржом и две "Пепси", - конкретизировал, что открывать, Смирнов.
Открыто, накрыто, расставлено, разложено. Виктор неверной рукой налил
себе первую и выпил под водичку. Смирнов с коровьей методичностью жевал
зелень.
– Вы вышли на них, Александр Иванович?
– пережив первую дозу, спросил
Виктор.
– Нет еще.
– Но предполагаете, кто они?
– Предполагаю. Но вряд ли следует тебе об этом говорить.
– Почему?
– Мешать будешь. Потому что захочешь помогать. А ни хрена не зная,
мог бы помочь мне по-настоящему.
– Но я уже кое-что знаю!
– В том-то и беда, Витя.
– Осетрину нести?
– спросил подошедший официант.
– Неси, - разрешил Смирнов и приступил к закуске. Виктор не ел - не
хотелось. Ему хотелось спрашивать. Он по-собачьи смотрел на Смирнова,
которому это сильно мешало есть.
– Кончай меня гипнотизировать!
– Я должен все знать. Я это начал.
– Ты не начал. Ты заварил.
– Тем более! Иваныч, если бы ты знал, как мне хочется раздавить их!
– Чего уж тут не знать. Гонор твой суперменский весь, как на ладони.
– Ну так как?
– Подумаю, Витя, - утихомирил его Смирнов и принял от официанта
тарелку с восхитительной жареной осетриной. Виктор недоуменно заглянул в