Вечный шах
Шрифт:
набережной, а пенсионер спал, спал и проснулся ровно в девять. Сел в
траве, энергично подвигал затекшими руками-ногами, поднялся с помощью
палки и бойко зашагал по делам. Береженого бог бережет: на всякий случай
еще раз проверился в переулках за музеем Пушкина и, сев в троллейбус у
тюремной стены Министерства обороны, прибыл к Петровским воротам в
двадцать минут десятого.
На Страстной нашел скамейку, освещенную солнцем,
задрав вверх лицо с закрытыми глазами. Солнце умирающего лета нежно грело.
Опять пришла дрема, но поспать не удалось, так как рядом произнесли:
– Здравствуйте, Александр Иванович.
Смирнов открыл глаза, оторвал затылок от спинки скамьи и увидел перед
собой привлекательного гражданина самых лучших лет. Лет тридцати пяти.
Гражданин добро улыбался, и Смирнов улыбнулся в ответ.
– Здравствуй, Леонид. Поздравляю.
– С чем же это?
– Леонид присел рядом.
– Вроде бы не с чем.
– А повышение? А очередное звание?
– Смирнов игриво подмигнул.
– Когда это было!
– Для меня - недавно, потому что узнал об этом только вчера. Ну, и
как дела, бугор?
– Маята, как вы любите говорить. - Леонид виновато посмотрел на
Смирнова и признался, извиняясь: - У меня времени в обрез, Александр
Иванович, честное слово! Если у вас дело спешное, давайте о деле. А если
нет, то лучше сегодня вечерком встретиться, чтобы поговорить
по-настоящему. Только не обижайтесь, пожалуйста.
– Не стучи хвостом зря, не имею такой привычки - обижаться, - Смирнов
вынул из кармана пакет, вытащил из него пачку фотографий, раскинул ее
веером.
– Тебе эти фейсы ни о чем не говорят?
Цепкий профессиональный взгляд Леонида оценил картинки сразу. Он не
стал брать их в руки, он их изучал со стороны. Изучив, спросил осторожно:
– А о чем они должны говорить?
– Убийство Алексея Борзова за твоим отделом? - вопросом на вопрос
ответил Смирнов.
– За моим.
– Стоящая версия у тебя уже имеется?
– Имеется много версий, Александр Иванович.
– Когда много, значит, нет ничего серьезного. - Смирнов жестом
мастеровитого каталы мгновенно соединил фотокарточки в плотную колоду и
протянул ее Леониду.
– Возьми. Есть у меня такое ощущение, что их можно
пристроить к этому делу.
– Кое-кого из колоды я знаю. Они плохо пристраиваются.
– А кто хорошо пристраивается?
– Вы хотите, чтобы я совершил должностное преступление, рассказав вам
о
– Плохо со мной говоришь, Леонид. Говоришь, как последняя
райкомовская скотина. Быстро же ты в струю попал, золотой мой советский
начальничек!
– Зачем вы так, Александр Иванович?
– горько поинтересовался Леонид.
– А ты зачем со мной так? Целку из себя не строй, не бывает
девственниц в борделе.
– Я сейчас уйду, - пригрозил Леонид.
– Ты знаешь, что Алексей был моим другом?
– Не следовало бы вам иметь такого друга.
– Мои друзья - это мои друзья. Мои. И тут я ничьим советам не следую.
Кстати, до сегодняшнего дня я и тебя считал своим другом. Извини. -
Смирнов встал, посмотрел сверху вниз на Леонида.
– Ты не забыл, что у тебя
времени в обрез?
– Не забыл.
– Леонид продолжал сидеть, постукивая пачкой фотографий
себя по колену.
– Что вы от меня хотите?
– Я хочу, чтобы ты занимался делом, а не поиском удобного
убийцы-одиночки. Ты же сообразительный, ты же кое-что знаешь и о многом
догадываешься. Тебе Кузьминского еще не подсунули? Сценариста, дружка
Борзова?
– Пока нет. А что, может быть и такая версия?
– Может. И с замечательными косвенными. То, что тебе надо,
подполковник Махов.
– Все-то вы про меня знаете, Александр Иванович. Еще что мне надо?
– Боюсь, что звания полковника.
– Не хотите, чтобы я с вами в звании сравнялся?
– Не хочу, чтобы ты для этого генеральские задницы лизал.
– Вы очень хотите обидеть меня. Зачем?
– Чтобы ты завелся как следует, и перестал их бояться.
– Мне по роду своих занятий заводиться не положено. - Подполковник
Махов встал со скамьи и, откровенно не любя, глянул Смирнову в глаза.
Одного роста они были.
– А бояться их тебе, следовательно, по роду занятий положено?
– Их - это вот этих?
– Махов так же ловко, как Смирнов, раздвинул
колоду в веер и, вновь ее собрав, небрежно сунул в боковой карман своего
пиджака.
– Этих ты не боишься. Ты просто их не трогаешь, чтобы не зацепить
тех, кого боишься. А я могу тронуть и невзначай зацепить. На свою, только
свою ответственность.
– Смирнов, примиряясь, положил руку на плечо Махова.
– На фотках этих профессиональные убийцы имеются?
– Насчет профессиональных, не знаю, нет сведений. А потенциальных -