Вечный: Шпаги над звездами. Восставший из пепла. И пришел многоликий… Последний рейд (сборник)

Злотников Роман

Они уже сорок минут уходили под яростным огнем. Залпы следовали один за другим. Десять минут назад Ив был вынужден включить поле на максимум, и уже начали появляться признаки перегрева. Еще бы! Эти скорпионы не жалели энергии. До основного русла пояса астероидов оставалось еще минут семь – десять полета, и Счастливчик опасался, что поле начнет сдавать раньше, чем они приблизятся. Больше всего угнетала невозможность открыть ответный огонь. Огонь был столь массированным, что даже миллисекундное снятие поля для ответного залпа могло оказаться смертельным. Упрямый Бычок непрерывно матерился, бессильно стискивая кулаки, но сейчас все зависело от Ива, а тот уже доказал свою компетентность в прошлый раз, и потому единственное, чем капитан мог бы ему помочь, – не лезть под руку. Слава богу, дон Диас это понимал. Пивной Бочонок, стоявший рядом с командным креслом в боевом скафандре, молча шевелил губами. Шли последние минуты перед моментом истины.

* * *

Угрожающий

не верил своим глазам. Шесть вражеских кораблей, которые только что удирали от их скорпионов, не отвечая на огонь, явно готовые вот-вот броситься врассыпную, вдруг будто натолкнулись на стену. Их энергия торможения как минимум на четверть превышала энергию разгона, чего быть не могло… Но все же было. Не готовые к такому обороту прицельные устройства на несколько миллисекунд потеряли цель, и тут же скорпионы оказались в плотном кольце залпов. Враг стремительно выходил на позицию абордажа, не оставляя ни времени, ни пространства для маневров. В считанные минуты они подошли на дистанцию, на которой поля уже были бесполезны, теперь скорпионы отчаянно содрогались от залпов в упор. Противник играл на грани фола, они буквально балансировали на границе взаимного смещения силового каркаса, которое уничтожило бы все корабли, но как-то ухитрялись не пересечь эту границу. Угрожающий вывел на экран контроль повреждений и горестно взмахнул крыльями. Он уподобился Рассекающему. Его перехитрили. И хотя его врагом были Проклятые семнадцатью и это давало какую-то надежду на то, что ему не откажут в доверии полностью, но сам факт был унизителен. Он вновь переключил экран. Не будь это невероятным, он бы решил, что вражеские корабли собираются пойти на абордаж, но при таком соотношении численности экипажа… Вдруг он встрепенулся. Не может быть! Угрожающий лихорадочно вывел на экран перечень повреждений. В следующее мгновение его крылья сложились в жесте паники. О Изначально Изгнавший! Они бьют не по батареям, а по секции Низших! Он остался практически без абордажной команды! В это мгновение огонь прекратился, и спустя несколько минут скорпион содрогнулся от сработавших гравизахватов. Корабль не выбросил абордажные боты, он предпочел сам сцепиться со скорпионом. Угрожающий поднялся и раскинул крылья в жесте возмездия. Что ж, сейчас они узнают, что значит столкнуться в битве с алой трапецией. Он нажал клавишу, запускавшую ядовитый газ в секции Приближенных и Полезных, а потом повернулся и шагнул в длинный, как труба, коридор, проходящий сквозь помещения всех четырех собранных на корабле каст. Он шел навстречу «диким». Если они так захотели, то для этих Покорение состоится немедленно.

* * *

Ив упустил момент, когда сработала засада. Еще мгновение назад он отчаянно жонглировал уплотнениями поля, стараясь не промахнуться по клавишам, в бьющемся, как в судорогах, от вражеских залпов БИЦе, а в следующий миг, уловив каким-то шестым чувством перерыв во вражеских залпах, открыл ответный огонь из всех кормовых и бортовых батарей. А потом, опомнившись, тут же вывел на врезке экрана консоли картинку. Ушкуи ударили сразу и в полную силу. Вся мощь вычислителей была задействована на обеспечение результативности первого залпа. Ради этого они пожертвовали даже синхронностью. Результат был потрясающий. На месте одного из скорпионов разрастался огненный шар. Второй медленно переворачивался кверху брюхом, выбрасывая в пространство длинные струи водяного пара. Это была наглядная иллюстрация того, что могут сделать четырехлучевые кулеврины даже со столь мощными кораблями, как скорпионы, если залп придется на момент полного снятия поля. Плотность их огня сыграла со скорпионами злую шутку. Третий выглядел практически не поврежденным. Ну еще бы! Вряд ли какой-нибудь капитан ушкуя рискнул перенацелить на него часть своих батарей. Ив усмехнулся. Как говорили на Новом Городе, если гнаться за двумя кроликами, можно упустить обоих.

* * *

Путята заслонился от выпада секирой и, поймав в стальную ловушку келимитовый клинок, отвел секиру с застрявшим в ней оружием тролля в сторону и левой рукой выхватил засапожный нож. Блеснул клинок с тонкой чертой келимита на лезвии, и тролль, тоненько завизжав, повалился назад. Рубящийся впереди дружинник вдруг безвольно опустил руки, а затем повернулся к боярину и, неуклюже воздев двуручный меч, бросился на Путяту.

– Алый князь! – заорал тот, отбил неловкий выпад, дотянулся до клавиши отключения экзоскелета и, отразив еще пару ударов, врезал завороженному кулаком по шее.

Тот вырубился. Остальные дружинники уже накинули инфракрасные экраны, и Путята отвернулся, торопливо опуская свой и включая искажатель голоса.

– Ну держись, краснозадый, – яростно прошептал он, бросаясь вперед.

Новогородцы знали: для того чтобы заворожить, Алому князю требовалось поймать взгляд и начать говорить. А переливающаяся красным, синим

и фиолетовым фигура с визгливо-глухим голосом заворожить не могла. Во всяком случае, до того момента, пока ее не убивали. Дружинники впереди уже рубились с Алым князем. Этот воин один стоил десяти человек. Его когти обладали способностью отражать удар любого меча, потому что сами были из келимита, а помимо своих необычных способностей это существо обладало невероятной силой и реакцией. Раздался хлопок, и мимо боярина кувырком пролетел дружинник с разбитым забралом, голова в шлеме была неестественно вывернута. Концами крыльев Алый князь нанес удар такой силы, что экзоскелет скафандра не выдержал. Путята ощерился и с ревом бросился вперед. Конечности Алого князя замелькали еще быстрее, но за спинами сражающихся появлялись все новые и новые дружинники с опущенными на забрало инфракрасными экранами.

* * *

Если бы Угрожающий мог, он давно бы принял позу отчаяния, но у него не было ни мгновения, даже для того, чтобы нанести смертельный удар. Низшие были мертвы. В этом не оставалось сомнений, потому что за спинами дерущихся «диких» появлялось все больше воинов, скрывавших глаза. Вряд ли они рискнули бы вступать в схватку с низшими, имея перед глазами такую помеху, и тем более никогда бы не повернулись спиной к коридору. Угрожающий припомнил, как он вскинул крылья в жесте полного презрения, когда Меченосец Рассекающего шарахнулся от атакующего его одинокого врага. Вражеский корабль тут же бросил преследование и присоединился к одному из своих, атакующих другой Меченосец. Судя по всему, Рассекающий оказался самым разумным среди всех них. Теперь стоит послать ему все свое ожидание удачи, дабы хоть один вырвался из этой бойни. В это мгновение сражавшийся впереди воин с топором дико вскрикнул и нанес удар.

Путята откинулся назад, поудобнее перехватил секиру левой рукой и рубанул, одновременно метнув выхваченный из-за голенища засапожный нож. Алый князь почти успел. Когти его левой руки отбили два почти одновременных удара мечей дружинников, а правая остановила и отбросила секиру, но скользнула, царапнув по шару рукояти, и лезвие погрузилось в тело. Алый князь вдруг суматошно взмахнул руками, задев правой кистью о лезвие выставленного дружинником меча, и отрубленная кисть упала на палубу, но от этого движения все сражавшиеся с ним дружинники и сам боярин были отброшены в стороны, а он тоненько застонал, грациозным жестом прикрыв крыльями вонзившийся в грудь нож. Его тело пошло фиолетовыми, бирюзовыми и оранжевыми переливами, потом буквально вспыхнуло алым, но через мгновение все померкло, а у стены осталась скрюченная почерневшая фигура, похожая на обгоревшую мумию. Все некоторое время ошарашено разглядывали то, что осталось от Алого князя, потом Путята опомнился:

– Обрубите когти и рог. И абордажную команду на скорпион. Я думаю, нам не помешает разобраться, чего новенького они там напридумывали за пятьдесят лет, что прошли с прошлого Вторжения.

Так на Новом Городе называли первую попытку захватить их систему.

* * *

Упрямый Бычок вскочил на ноги и заорал что-то совсем уж непотребное. Два ушкуя шли на абордаж скорпиона. Пивной Бочонок взревел:

– Да они с ума сошли? Алый князь их тут же заворожит.

Ив щелкнул клавишей и неестественно спокойно произнес:

– Не думаю.

Все повернулись к нему, а Счастливчик кивнул на экран:

– Мне кажется, три скорпиона они уже взяли на абордаж. – И он переключил изображение со своей консоли на большой экран.

Все вытаращили глаза.

В этот момент с тихим шелестом отошла дверь БИЦа и на пороге появился кардинал. В полной тишине его голос прозвучал необычайно громко и жалобно:

– Что случилось? Почему не стреляют? Нас уже захватили?

Мгновение висела тишина, а потом стены БИЦа затряслись от громового хохота.

Спустя два месяца они опустились на бетонные плиты порта Варанга. Единственный удравший с места боя скорпион прошел рядом с планетой и дал несколько залпов по опустевшему лагерю. Поскольку на ушкуях не было никакого горнопроходческого оборудования, а оставленное на планете Враг уничтожил, Путята решил возвращаться. Он был весел, возбужден и горд. Один комплект рогов он разделил и подарил по отростку дону Диасу, Пивному Бочонку, Сивому Усу и Счастливчику, сказав, что если бы не они, то победа не была бы столь полной. Упрямый Бычок несколько обиделся, что ему, капитану, не досталось все, но потом плюнул и рассудил, что, в общем-то, все справедливо. Пип частенько выпрашивал у Ива его отросток. Забившись в уголок, парень благоговейно разглядывал глубокую черноту рога и уносился мечтами в далекое будущее, когда он, поглаживая усы, будет носить в кармане такой же сувенир. После боя Пивной Бочонок буквально прижал Путяту к стенке, выпытывая у него секрет, с помощью которого они смогли защититься от чар Алого князя. Узнав, что это инфракрасный экран и исказитель голоса, дон Киор долго удивленно качал головой, бормоча себе под нос: