Вечный союз
Шрифт:
Хулагар поднялся, пригнув голову, чтобы не стукнуться макушкой о низкий потолок каюты.
— С нетерпением жду того часа, когда я увижу битву кораблей с кораблями, Кромвель, — спокойно произнес он и вышел наружу. За ним последовали и другие мерки.
— Он все еще не знает о приходе Вушки, — сказал Тамука по-меркски, едва они вышли на верхнюю палубу.
— Ему незачем этого знать, — ответил Хулагар. — Он бы догадался, что мы захватим город и предадим его. Пусть он все поймет, когда это произойдет, но не раньше.
— Сюда придет Вушка? — резко спросил Вука, загораживая
Тамука мысленно проклял себя за свою неосторожность и неуверенно посмотрел на Хулагара.
— Да, это так, — медленно ответил Хулагар.
— А мой отец, он тоже едет вместе с ними?
— Его намерения были именно такими.
Губы Вуки скривились в слабой улыбке, и он отошел от них.
— Возможно, тебе придется сделать это, не дожидаясь подходящего момента, — прошептал Хулагар.
— Я не могу взять на себя такую ответственность, — возразил Тамука. — Вспомни, кар-карт сказал, что если он искупит свою вину, то ему можно будет сохранить жизнь.
— Искупит или нет, но мы не можем ему верить! Он знает, что скоро здесь будет его отец, чтобы судить его. Он подозревает, что тот его уже приговорил, и поэтому что бы Вука ни делал, он держит в голове эту мысль. Ты ведь не забыл, о чем мы говорили? Ради нашего спасения ты не должен медлить.
Тамука перевел взгляд на Вуку. Тот обсуждал что-то с Манту, оба негромко посмеивались. Вука дружески обнял брата за плечи, и они скрылись в сумерках.
— Он всегда ненавидел Манту, — прошептал Тамука. В его голову закралось подозрение.
Глава 16
— Как давно получено послание? — спросил Калин у Ганса, который, сев на край стола, внимательно разглядывал разложенную на нем карту.
— Укрепления находятся в ста милях к юго-западу от Суздаля. Дальше идут две линии патрулей — в пятидесяти и в ста милях от стены. От дальних патрулей до укреплений послание было передано при помощи сигнальных флажков за полдня. Оттуда гонец проскакал тридцать миль до телеграфного пункта на станции Уайлдернесс, а потом пересек реку и добрался до Новрода. Он сообщил мне, что эта дорога заняла у него больше суток.
— Два дня, — прошептал О'Дональд. — Эти ублюдки совершают дневные переходы в пятьдесят миль!
— Не забывай, что им приходится преодолевать холмы Шенандоа — это должно их замедлить. Я думаю, что за эти два дня они прошли не больше семидесяти пяти миль. Завтра они достигнут укреплений.
— Думаешь, их это задержит?
— О чем ты говоришь? — воскликнул Ганс. — У нас там всего три тысячи солдат и еще пара тысяч рабочих, на которых приходится почти сто миль стены. Не говоря уж о том, что в этой стене есть проемы, сквозь которые может проехать целый умен. Лучше всего, если ребята просто уберутся с их пути и забаррикадируются в блокгаузах. Мерков не интересуют наши укрепления, они спешат в Суздаль.
— Но почему только один умен? — недоумевал Пэт. — По нашим данным, у мерков их более сорока. Что же они посылают сюда так мало?
— Может быть, на мерков наседает другая орда с юга, — предположил Калин. — Скорее всего они думают, что здесь у них все под контролем и им не нужно больше войска.
— Ты все сделал правильно, — резко перебил его Ганс. — После того как они оказались в Суздале, мы не могли защищать и город, и фабрики. А если бы они взяли штурмом фабрики, все наши титанические усилия пошли бы прахом.
— Но если мерки войдут в Суздаль, Михаил получит дополнительное преимущество, — заметил Калин. — Сейчас у него в руках самый большой город республики. Когда к нему присоединятся еще десять тысяч воинов, то вкупе с армией Кромвеля они вышибут нас отсюда в считанные дни.
— Им придется пересечь реку, а до ближайшего брода минимум день пути, — задумчиво произнес Пэт. — Может быть, нам удастся их там задержать.
— Ты забыл про «Оганкит», — сказал Ганс. — Если мы попытаемся отправить к броду войска из Новрода через холмы, нашим парням все равно придется протопать около двадцати миль вдоль берега реки, а «Оганкит» будет нещадно поливать их картечью. Если помнишь, во время Тугарской войны это судно превратило вражеский авангард в кровавую кашу. А мерки могут использовать несколько галер в качестве паромов и переправиться прямо у Суздаля или где-нибудь еще.
— Значит, все опять зависит от Эндрю, — с дрожью в голосе заключил Калин. — У него всего три дня на то, чтобы разгромить Кромвеля и заблокировать реку.
— А в городе засел Михаил, — мрачно добавил Ганс. — Нам нужно справиться еще и с ним. — Есть какие-нибудь дельные мысли? — спросил Калин.
Ганс покачал головой:
— Если мы нападем на город, мы столкнемся все с теми же трудностями. Нам не удержать такой большой территории. Сейчас под нашим контролем фабрики, оружия у нас много, так что какое-то время мы продержимся. Однако, отец Касмар, нам чертовски необходима помощь свыше.
Священник слабо улыбнулся:
— Я над этим работаю, генерал Ганс.
— Тогда все, господа. Предлагаю всем отправиться на боковую. Скоро уже рассветет, — произнес Калин, с трудом подавив зевок.
Снаружи было прохладно. Из-за низких туч показались первые лучи восходящего солнца. Калин потянулся и обвел взглядом мастерские и фабрики.
— Погода меняется, — заметил он. — Наступает бабье лето.
— Напоминает конец августа у нас в Америке, — негромко отозвался Ганс. — Мое любимое время года, когда начинает спадать одуряющая летняя жара. Просыпаешься поутру, а одеяло прохладное. К полудню температура может подняться до сорока градусов, но ты все равно знаешь, что лето сменяется осенью.
— Скоро пора собирать урожай, — с тревогой произнес Калин, — а у нас в самом разгаре война.
— Генерал Ганс! — послышался чей-то голос сверху.
Подняв голову, Калин увидел дозорного, занимавшего пост на дымовой трубе литейного цеха. Юноша неистово махал рукой, привлекая их внимание
— Они ушли! Корабли ушли!
Ганс и О'Дональд, отталкивая друг друга, бросились к лестнице, ведущей на дозорную вышку.
— Черт побери, генерал! — предостерегающе крикнул Калин. — Снайперы!