Вечный. Кто есть кто
Шрифт:
Утечка воздуха из коридора прекратилась так же быстро, как и началась. Давление упало чуть больше чем наполовину от нормального, что, впрочем, соответствовало четырехкилометровой высоте над уровнем моря того же Гранд Петербурга. Но этот факт нисколько не смущал бывшего десантника Детей Гнева. В коридоре послышался топот тяжелых армейских ботинок и, что удивило полковника, русская речь. Атакующая группа, с явно открытыми забралами шлемов, не дошла до поворота коридора, за которым он скрывался, метров пять и притормозила аккурат возле дверей двухместного номера, занимаемого супружеской парой с бесценным для мужчины кейсом. Это были четверо мужиков в потертых, видавших виды легких бронекостюмах. Трое, лихо орудуя плазменным резаком, сноровисто срезали ударопрочный пластик входной двери, попутно обмениваясь при этом короткими репликами, а четвертый, судя по всему, вожак, стоял чуть в стороне, наблюдая за работой взломщиков.
– Тригуб, рожу убери в сторонку, сейчас оттуда воздух
– Убрал.
Послышался резкий хлопок, после чего коридор огласился пронзительным женским визгом. Команду пиратов этот факт не удивил, но, как и самого Хоаххина, совершенно не обрадовал.
– Весло, по шее дай ей легонько. Только не сломай. Командир, сколько времени еще есть?
Наблюдатель, стоящий в коридоре, коротко обозначил:
– Семь минут сорок секунд. Пока по графику.
Из каюты раздался шум падающего на мягкий синтетический ковер тела. После чего непрекращающийся визг, доносившийся оттуда, мгновенно утих. Человек, стоявший в коридоре, совсем не выглядел амбалом, но возможности его штурмового скафандра с лихвой компенсировали этот недостаток. Ненадолго шагнув в пролом двери, он выволок из каюты два тела, которые и поволок за собой в ту сторону коридора, откуда появились нападающие, бросив на ходу:
– Нужно еще пару баб на отход. Этих я сам дотащу. Пять минут у вас, опоздаете – догонять будете вплавь…
Коридор вновь наполнился сквозняком, источником которого оказалась разблокированная, наконец, охраной аварийная штора в соседний жилой сектор «Л». Одновременно с разблокированным сектором коридора распахнулись двери пассажирских кают. Четверо налетчиков, видимо, поняли, что времени совсем в обрез, и начали совать головы во все двери подряд. Когда из очередной каюты выволокли Оленьку, а из каюты напротив престарелую пенсионерку, к процессу подключился Хоаххин. В ускоренном боевом режиме на все про все у него ушло чуть более пяти секунд. Стараясь не испортить скафандры нападающих, он не стал мелочиться с их содержимым. Двое вояк, лежа на полу, почти сразу захлебнулись в собственной крови, еще двое, скорее всего, должны были выжить, но наверняка остаться инвалидами. Их полковник решил оставить в подарок капитану лайнера. Хоаххин быстро раздевал уже второго захлебнувшегося и одновременно присматривал возможную поддержку из попутчиков, поскольку подойти к пробою в обшивке желательно было не одному, а в сопровождении еще троих одетых в трофейные комбинезоны парней, сопровождающих обозначенную командиром пиратов добычу. Спешащих к месту событий охранников в качестве поддержки рассматривать возможности не было, они категорически опаздывали к финалу. А вот трое здоровенных парней, которые бросились на него почти одновременно, – другое дело. Насколько помнил Хоаххин, это были шахтеры с Лукового Камня. То есть парни стойкие и к трудностям привычные. Так что вот они-то очень даже могли полковнику пригодиться. Их искренние намерения «запинать вражину ногами» изменились, как только они узнали в сидящем на корточках странном серо-зеленом мутанте своего спутника, не раз уже виденного ими в секторе «К». Хоаххин не без использования скрытого в нем умения убеждать ткнул пальцем в комбинезоны:
– Пользоваться умеете?
И получив мгновенный утвердительный ответ, добавил только одно:
– Быстро. Надевайте. Лица себе кровью измажьте!
Схватив за загривок потерявшую сознание Оленьку и подхватив под руки шатающуюся пенсионерку, компания «оборотней» кинулась к пробою… До него оказалось недалеко. Выбитая дверь в одну из кают и зияющее отверстие в корпусе, возле которого их поджидал «коллега» по нападению (именно то, что и предполагал увидеть Хоаххин), оказались перед ними через полминуты быстрого бега по коридору.
– Живо, живо!!! – и «коллега», не дожидаясь, пока четверо вновь прибывших втиснутся в маленькую каюту, уже нырнул в аварийный спасательный рукав, растянутый между челноком и корпусом «Жемчужины». Полковник рванул за ним, бросив на ходу:
– Как только я окажусь в челноке, быстро отходите назад в коридор. Женщин не забудьте в каюте…
Хоаххин скользнул в трубу сразу же следом за уже успевшим проскочить до борта челнока пиратом.
Любой план строится на массе допущений. Осознанных, то есть просчитываемых, и неосознанных, о которых сам создатель этого плана может даже не догадываться. Все зависит от его опыта в подобного рода операциях. Есть вещи, к которым мы так привыкли, что даже не задумываемся об их влиянии на тот или иной процесс, чем лишь уменьшаем вероятность того, что все рассчитанное непременно сбудется. Нажимая кнопку лифта в подъезде своего дома, мы, например, почему-то совершенно не берем в расчет, что лифт может застрять. Да, мы знаем об этом, но считаем эту вероятность достаточно низкой. Но низкая вероятность, за которой следует получасовое ожидание техника-лифтера, это одно. А если за этим событием следует не непредвиденное ожидание, а смерть – это уже совсем другое.
Успевший оказаться в челноке самым первым пират не стал дожидаться, пока его «подельники» по очереди залезут в рукав, и включил «пылесос» – систему экстренного захвата и втягивания в корпус
Челнок не был рассчитан на дальние броски через подпространство, зато в обычном пространстве способен был развивать неплохие досветовые скорости и по динамике разгона не уступал имперскому курьеру. Командир налетчиков по кличке Боцман, до того как пуститься во все тяжкие известный как Павел Владимирович Боцев, старший лейтенант планетарного конвоя на Новом Екатеринбурге, выдавил из силовой установки челнока все, на что она была способна. Вследствие чего кораблик, не пытаясь маневрировать или вообще хоть как-то заметать за собой следы, достаточно быстро приближался к точке рандеву, обозначенной нанимателем… Так получилось в нескладной и бесцельной жизни когда-то отчаянно смелого лейтенанта, успевшего и покуражиться, и срок отмотать, что задолжал он этому нанимателю крупную сумму денег. А взять их где-то законным путем возможности у него было. По этой причине терять Боцману было совершенно нечего, а вот шанс провернуть очередную сомнительную авантюру и решить все свои проблемы одним махом был, по его мнению, совершенно реальный. Этого самого нанимателя подогнал ему мастер с верфи, с которым Боцман сошелся еще тогда, когда их, заключенных безымянной колонии номер тридцать два, привозили на верфи для помощи бригадам корабелов в качестве чернорабочих на демонтаж отживших свой век кораблей и передавали в подчинение этому самому мастеру. Правда, тогда, год назад, вопрос о беспределе не стоял. А вот вопрос денег, наоборот, решился очень быстро. Так что освобожденный по амнистии Боцман «отдохнул» и погулял полгодика на славу. Но деньги кончились, на работу «по специальности» его с довеском в виде отсидки никто не брал, а жить широко и привольно хотелось. Так что пришлось снова идти на поклон к новому знакомому, у которого, как Боцман уже убедился, денежки вполне водились. Тот вошел в положение. А затем и еще раз… Но однажды перед беспечным гулякой был поставлен вопрос ребром. Отработай и свободен. Работа не свинячья, как на верфи. Навек себя обеспечишь, и задницу твою, если все сделаешь путем, прикроем. Поскольку люди за этим стоят серьезные и деловые, которые слов на ветер не бросают. Отказываться было поздно, да и незачем. Восемь человек, таких же опущенных по жизни бывших спецов, месяц гоняли на симуляторе и тренажерах на частном полигоне в давно закрытой шахте в скоплении блуждающих астероидов, которые успели к тому времени покинуть освоенную территорию человеческого космоса. Гоняли до тех пор, пока значение прогнозируемой успешности выполнения миссии, по мнению компьютера, не превысило восемьдесят процентов вероятности. А руководить группой доверили бывшему лейтенанту.
Комфорт его подельников, вляпавшихся в приемную амортизационную сеть «пылесоса» вместе с заложниками, Боцмана совершенно не волновал. Тем более что ускорение разгоняющегося челнока так спрессовало его пассажиров, что вытаскивать их из сети совершенно не имело смысла. Инструкция предписывала командиру как можно сильнее разогнать корабль в направлении указанной точки, а уж каким образом его «встретят», до исполнителя доводить не сочли необходимым. Лайнер остался далеко за кормой и прямой угрозы налетчикам уже не представлял. Вокруг, в радиусе четверти парсека, не было ни одного ориентира – только чистое, черное поле пространства, и больше ничего.
– Ну вот, вроде и все.
Мысль о том, что все удалось, начала постепенно вытеснять из его крови адреналин. И в этот момент Боцман, уже расслабившийся, но продолжавший отслеживать основные параметры полета, вдруг всем телом почувствовал нарастающую вибрацию корпуса, поэтому торопливо скосил глаза на боковую панель, за которой, по идее, должен был находиться инженер и на которой отображались нелинейные напряжения конструкций корпуса и его силовых полей. После чего испуганно выдавил:
– Мама дорогая…
На панели вместо аккуратной шарообразной формы консолидированных напряжений плясала немыслимая чехарда разноцветных сполохов. Силы, действующие на челнок, буквально разрывали его на куски… В следующую секунду вибрация переросла в жуткие толчки, и компьютер прекратил попытки стабилизировать энергосистемы судна, прекратив разгон и сбросив тягу двигателя на ноль. Если верить обзорной камере, от кормы челнока начали отрываться куски корпуса, а потом и самого двигателя. Панели в рубке моргали и тухли одна за другой. Боцман ожидал наступления невесомости, но его все сильнее и сильнее вдавливало в компенсатор, который, расходуя запас автономного питания, все еще пытался сопротивляться возрастающим нагрузкам. С трудом шевеля пересохшими губами, налетчик прошептал:
– Прости меня, господи…
И потерял сознание.
– То есть как это? Корабль исчез вместе с заложниками и похитителями? Мы вроде не в пустыне живем. Или у наших партнеров с Регула там такая помойка, что можно корабль как иголку в стоге сена потерять? Я понимаю, что это не линкор. Понимаю. Понимаю. Тоже понимаю. Но вот формулировку «корабль исчез» я понять не могу. И тем более это не может быть принято в качестве ответа на дипломатическую ноту. Как хотите, так и решайте!