Вечный. Тетралогия

Злотников Роман Валерьевич

— Я должен лететь обратно.

Ив посмотрел на его лицо с сурово сведенными бровями и кивнул, соглашаясь:

— Завтра вылетаем.

— Ты не понимаешь, я должен немедленно… То есть… мы… — Он растерянно замолчал, будто не до конца веря тому, что сказал Ив, и недоуменно переспросил: — Мы завтра вылетаем?

— Ну да.

Журналист помолчал, словно свыкаясь с этой новостью, потом напористо произнес:

— Что ж, это радует. Когда ты собираешься отсматривать мои записи? Должен тебе сказать, это будет

нелегкий труд. У меня снято около восьмисот часов.

— Зачем отсматривать? — искренне удивился Ив. Ли Така посмотрел на него с недоумением:

— Но ты же сам сказал, что одно из основных условий нашего сотрудничества — это чтобы ни в одном моем кадре не появился ни один человек из твоего персонала и не было показано оборудование, по которому можно было бы идентифицировать его принадлежность.

Ив усмехнулся:

— Прости, но ты согласился.

Ли Така настороженно посмотрел в глаза Иву, все еще не понимая до конца, к чему он гнет:

— Ну да, и что?

— В таком случае, — улыбка Ива стала еще шире, — это твоя проблема.

— То есть как? — не понял журналист. Ив пожал плечами:

— Утечки все равно не избежать. Как только на рынках появится наш дешевый каронит, все начнут усиленно искать его источник, так что установление того, что «Копи Рудоноя» снова начали работу, — вопрос времени. Но если я выясню, что утечка произошла по твоей вине… — Ив развел руками. — Извини…

Ли Така криво улыбнулся:

— Впервые встречаю такой подход. Не слишком ли это беспокойно для тебя, а то…

— Не слишком, — с улыбкой прервал его Ив.

— Да, ясно, — с досадой сказал Ли Така, — битва за контроль над «Свамбе-Никатка файнэншл энд индастриал груп» только началась, и, если я тебя подведу, ты перекроешь мне кислород. Черт, лучше бы ты поручил своим церберам проверить мой материал.

Ив покачал головой:

— Каждый человек должен сам отвечать за свои поступки.

Тут до Ли Таки, несколько сбитого с толку этим разговором, наконец дошло и то, что Ив сказал в самом начале.

— Постой, ты сказал, МЫ вылетаем? Ив утвердительно кивнул, повергнув Ли Таку в недоумение.

— Я думал, ты останешься здесь, пока не пойдет первый каронит.

— Это произойдет в конце недели. Но к тому моменту я должен быть в полной готовности, чтобы извлечь максимум возможного из новой ситуации. Так что надо сделать кое-какие приготовления.

Журналист понимающе улыбнулся:

— Ну, насколько я тебя успел узнать, у тебя давно уже все наготове. Осталось только подать сигнал. Ив не согласился:

— Нет, на этот раз ты не угадал. — Он неожиданно переменил разговор: — Ты не можешь дать мне записи той части вашего разговора с фра Таком, где он рассказывает об Игеноме?

В глазах Ли Таки промелькнула настороженность, тут же сменившаяся иронией.

— Вообще-то я никому не даю своих записей,

и уж ни за что до того, как я сам их использую, это исключено… Но, думаю, на сей раз с моей стороны будет разумнее изменить этому правилу.

И они разошлись довольные друг другом. На следующий день, перед тем как подняться к кораблю, Ив разыскал монаха. Поток мертвецов понемногу редел, хотя к захоронению была подготовлена лишь малая часть погибших. Просто все тела, которые валялись на улицах или в помещениях, обеспечивающих функционирование жизненно важных механизмов, уже были убраны. Остальные трупы находились либо в наглухо закрытых рабочих бараках, либо в других помещениях, в которых пока не было нужды. А те несколько тысяч человек, которых Ив привез с собой, были слишком заняты подготовкой к началу производства, чтобы успевать делать что-то еще помимо консервации трупов специальными жидкостями. Что было необходимо, ибо иначе, несмотря на интенсивную работу климатических установок, в штольнях нельзя было бы находиться без средств защиты. Было бы просто не продохнуть из-за гниения тысяч незахороненных тел. Так что фра Так уже некоторое время чувствовал себя посвободнее.

Ив зашел в отсек одного из приведенных в порядок общежитии для персонала, который был выделен для проживания «оттаявших», и поднялся на второй этаж. Фра Так сидел у себя в комнате и листал требник, который по церковной традиции представлял собой настоящую книгу, напечатанную на укрепленной бумаге и забранную в плотный колегериновый переплет. Увидев Ива, он с улыбкой поднялся на ноги и пошел ему навстречу:

— Рад видеть старого грешника. Я гляжу, вы немного освободились, коль нашли время проведать собутыльника. Ив укоризненно покачал головой:

— А с каких это пор мы на «вы»? Фра Так уклончиво улыбнулся:

— Ну, вы забрались на такие высоты…

Ив нахмурился, потом с легким ехидством спросил:

— А вы что же, святой отец, полагали, что я смогу обеспечить выполнение той задачи, которую вы на меня взгромоздили, оставаясь простым бродягой?

Фра Так пожал плечами:

— Когда-то Господь смог повернуть судьбу человечества, оставаясь как раз простым бродягой.

Ив постоял неподвижно, не отрывая глаз от монаха, затем неожиданно повернул к двери.

— Значит, я не буду этим заниматься, — глухо сказал он, остановившись у выхода.

Фра Так, следивший за Ивом непонимающими глазами, громко охнул и бросился к нему:

— Что ты задумал, сын мой?

— А что я должен делать, — со злостью сказал Ив, — если человек, чье мнение уважаю больше, чем свое, заявляет, что я пошел не тем путем. — Он усмехнулся, вспомнив недавний разговор с Дугласом, и добавил; — Кстати, вы не одиноки. Так что мне остается только одно — бросить все это дело и констатировать, что у меня ничего не вышло.