Ведь я этого достойна
Шрифт:
— Ну, — произнес он, полагая, что было бы невежливо уйти сразу, не поболтав немного. — Ты все-таки переезжаешь в Амстердам или как?
Митчелл остановился и расстегнул куртку:
— Не-а, я застрял здесь на некоторое время. Он снял серую толстовку и обнажил голую веснушчатую грудь. К ней были прилеплены проводки.
Нейт посмотрел достаточно серий «Закона и порядка», чтобы понять, что означают эти проводки. Казалось, унылый пейзаж наехал на него, и, отступая перед ним, он споткнулся. Похоже, он потерял сознание? Или это
Митчелл уронил толстовку и застегнул куртку. Он подошел к Нейту поближе, как будто опасался, что тот бросится бежать.
— Прости, парень. Они меня взяли. Я теперь работаю на полицию, — сказал он и указал головой на скамейку позади них. — Вон те торгаши на скамейке — все копы, так что не пытайся бежать. Мы тут подождем, пока я подам сигнал, и тогда один из них проводит тебя до полицейского участка на Амстердам-авеню. Амстердам!Какая ирония!
Нейту подумалось, что Митчеллу, наверное, неловко от того, что он сдал его.
— Ну да, — сказал безжизненно Нейт. Как могло такое произойти? Никогда прежде Митчелл не подставлял его, но как же паршиво Нейт чувствовал себя теперь. Он бросил пакетик травы на землю и пнул его от себя. — Черт,— выругался он вполголоса.
Митчелл подобрал пакет и положил руку на плечо Нейта. Он помахал сидевшим на скамейке парням. Те встали и поспешили к ним. Их было двое, они не были похожи на копов. На одном из них были черные джинсы «Клуб Монако», а на другом — дурацкая красная шапка с помпоном. И тут сверкнули их значки.
— Мы не станем надевать на тебя наручники, — объяснил «Клуб Монако». — Ты ведь несовершеннолетний?
Нейт угрюмо кивнул, избегая взгляда полицейского. Восемнадцать ему исполнится только в апреле.
— В участке ты сможешь позвонить родителям. «Не трудно предположить, как они будут взволнованы», — с горечью подумал Нейт.
Игравшие на лугу в футбол парни и старушка со своей пушистой белой собакой скучковались и наблюдали за тем, как арестовывали Нейта, словно это был первый эпизод нового увлекательного реалити-шоу.
— Тебя отпустят через пару часов, — сказал полицейский с помпоном, записывая что-то в свой блокнот. Тут Нейт заметил в ушах у него золотые серьги и понял, что это была женщина, несмотря на широкие плечи и крупные руки с толстыми пальцами.
— Тебя оштрафуют и, вероятно, обяжут пройти курс реабилитации.
Митчелл все еще держал свою руку на плече Нейта, как бы поддерживая морально.
— Тебе повезло, — добавил он.
Голова Нейта была все время опущена, он надеялся, что никто из знакомых его не увидит. И ему вовсе не казалось, что ему крупно повезло.
Знакомьтесь: новый Д
Во вторник днем Ванесса стояла возле школы «Риверсайд», снимала замерзшие останки голубя, думала о сексе и ждала, когда появится Дэн. Он оставил ей записку в приемной «Констанс
Раз она так думает, не означает ли это, что неадекватно ее поведение? В стихотворении говорилось о парне, который не чувствует себя в безопасности в окружении женщин, особенно когда рядом с ним его властная подружка. Те, кто знал их, должно быть, теперь думают, что Ванесса-то умеет попилить. Но в последней строчке было столько прелести и страсти, что ей грех жаловаться:
Позаботься обо мне. Возьми меня. Позаботься, Возьми.
Ей сразу захотелось сорвать с себя одежды и трахнуть его. Нежно,конечно же.
Но мысли ее тут же оборвал выскочивший из черных дверей школы Дэн. Он подбежал к ней, размахивая свернутым в трубочку «Нью-Йоркером», и небрежно и мокро чмокнул ее. На нем были стертые белые кроссовки «Пума» и темно-синие вельветовые брюки.
— Это лучший день в моей жизни, — объявил он. — Я люблю тебя.
— Тебе не обязательно искать во всем романтику, чтобы снова залезть ко мне в трусы, — хихикая, сказала Ванесса и сама поцеловала его. — Я готова всегда. И кстати, я тоже тебя люблю.
— Круто, — глупо улыбнулся ей Дэн. Ванессе не верилось, что перед ней ее Дэн, все тот же Дэн. Он был так же бледен и худощав, и от него так же пахло кофе, но глаза… его карие глаза светились, а на щеках, обычно болезненного вида, появилось нечто, напоминающее ямочки. Стоп, а разве когда-нибудь она видела его глаза?
— Блин, да ты постригся, — заметила она, разглядывая его новую прическу.
Дэн просил парикмахера постричь его коротко, оставив баки, полагая, что это выделит его среди кретинов, которые учатся с ним в одном классе. Он смущенно провел рукой по голове. Парень с баками, ну что тут еще скажешь.
Ванесса подбоченилась: что-то в прическе Дэна показалось ей слишком нарочитым, словно он пытался придать своей внешности налет бо-гемности.
— Ты совсем другой. Но, наверное, я скоро привыкну, — задумчиво произнесла она, словно уже ощутив ностальгию по Дэну прежнему, с неухоженными волосами.
Из дверей школы гурьбой высыпали восьмиклассники, горланя: «Хэллоу, Долли!» Их только что отпустили с урока пения, а они были слишком юны и невинны, чтобы понять, что ведут себя как голубые.