Ведарь Перевертень. Книга 2

Калинин Алексей

– Всё-всё-всё! Когда я ем – я глух и нем! – сразу поднял руки Вячеслав.

– А когда я кушаю – я говорю и слушаю! – тут же откликнулся Федор.

– Ладно, тихо, шутники! – прикрикнул Иваныч, и кивнул мне. – Как перевертни прорвались через защитные круги?

Я отхлебнул ядреный чай, и по языку разлилась приятная терпкость. Начал свой рассказ с вечерней пробежки и закончил «Медвежьим», когда допивал второй стакан. Про сон не стал упоминать, ведь во снах я мог увидеть и борьбу с берендеями.

– Ой, дурра-а-ак, – протянул Федор.–

Обычной засады не смог распознать, а ещё хвастается, что прыгает как блоха.

– Кто бы говорил, сам-то мало накосячил? – резко оборвал подкалывающего Иваныч.

– Не виноватый я, она сама пришла, – буркнул Федор, виноватый взгляд шарил по опустевшему столу.

– Вы про соседку? Знаете, что она тоже оборотень? – перед глазами всплыл растущий клык.

– Вот же удивил, – Вячеслав сгреб в одну кучу фантики. – Вон у нас сидит Казанова берендеевского разлива. Куда конфету потащил? А ну брось! Я не считаю, что уже пятую ешь, но одно место к табурету прилипнет! Сидит, глазенками блудливыми по столу шарит.

– И ты, Брут? – страдальческим голосом воскликнул Федор. – Сколько же можно? Сама попросила укусить, откуда я знал, что всего лишь за мочку уха.

– Куснул по пьяни, теперь вот воспитываем нового члена семьи. Девчонка держится, нам по дому помогает. Хорошо ещё что сирота, а то пришлось бы переезжать, – Иваныч поставил пустой стакан на стол, попробовал перевести тему. – А ты действительно дурак, что порвал защиту, ещё и Марию подставил под удар.

– Ты знаешь, что я должен сделать с тобой за этот укус? – я пристально посмотрел на Федора.

Мужчины за столом напряглись. Федор выдержал взгляд, хотя несколько раз порывался отвести. По кодексу охотника взамен новоявленного оборотня уничтожается другой член клана. Молчаливая обстановка накалялась, наконец Федор сморгнул.

– Знаю, но я женюсь на ней! Не боюсь смерти – боюсь одиночества. Рано или поздно мы покинем Иваныча, и куда я потом? А тут рядом с Иванычем, и девчонка она хорошая. Вот и решай, – пробормотал Федор.

– Мария знает о его подруге, но она должна нам услугу. Надеюсь, она рассказала, чем хороши отношения оборотней с ведарями? – Иваныч прожег меня тяжелым взглядом, потом обернулся на берулек. – Ребята, уберите тут всё!

Я знал. Если оборотень делал услугу ведарю, то тот мог закрыть глаза на преступление со стороны оборотня. Иваныч вытащил меня из СИЗО, вытащил в тот самый момент, когда меня должны были убить. За это тетя закрыла глаза на укус Федора. Услуга за услугу… Жизнь за жизнь…

Парни шустро убрали со стола, Михаил Иванович сел напротив меня. Глаза под кустистыми бровями буравили насквозь, я поежился, но не отвел взгляд. Ребята опустились по другим сторонам стола. Ещё бы карты, то можно в покер партию сыграть.

Я собрался на случай непредвиденного удара. Про Федора тетя ничего не говорила, берендеи могли и солгать.

– Мы должны выдвигаться. Пункты вам известны, – Иваныч быстро глянул по сторонам,

ребята согласно кивнули. – Ты, Саша, едешь с нами, ничего не спрашиваешь, больше слушаешь и смотришь. Все понял?

– А куда, зачем и почему?

– Значит – не понял, повторю ещё раз: не спрашиваешь, слушаешь и смотришь! Они близко! Собираемся! – резко скомандовал Иваныч.

– Я не забуду о твоих словах, Федор! – произнес я, чтобы не потерять лицо и как-то среагировать на новость об укусе.

Федор кротко кивнул, обычно улыбающийся рот не дернулся ни на миллиметр – сама серьезность.

– И я не забуду о своих словах. Даже отчасти рад, что укусил её, все же один не останусь, – пару раз дернулись желваки на худощавом лице. – Помогите сдвинуть стол.

По полу прогрохотали ножки, большим листом откинулась вязаная дорожка, обнажился знакомый зев подполья. В непроглядную темноту солдатиком порхнул самый худенький из собравшихся, то есть Федор. Стеклянный звон, легкое чертыхание, и на пол вылетели три набитых под завязку рюкзака. Походные сумки цвета хаки походили на трех отожравшихся жаб. Следом за ними легко выскочил Федор, отряхнул ладони от пыли.

– А ты чего стоишь? Выводи тарахтелку! – Иваныч бросил Вячеславу приказание, словно упавший камень громыхнул по железной крыше.

Вячеслав опрометью кинулся вон из комнаты, в сенях послышались удары, писк и дребезжание проволочных сеток. Иваныч сдвинул занавеску. Показались подрагивающие клетушки и застывший возле них Вячеслав, который неуверенно оглянулся на нас и кивнул на кроликов. Обезумевшие создания метались по шуршащей соломе, кидались тельцами на проволочные воротца. Пушистые игрушки превратились в агрессивных тварей, кровь капельками выступала на испуганных мордочках, в бусинках глаз метался огонь ужаса.

– Чего это они? – Вячеслав почесал коротко стриженую голову.

– Не стой на месте, а то повторим их участь! Выводи живо! Федор, документы, деньги! Александр, помоги Вячеславу! – скомандовал Иваныч, даже кролики притихли на миг от зычного голоса.

Я поспешил вслед за Вячеславом на улицу, кролики продолжили паниковать, один серый пушистик вырвался из клетки и прошмыгнул под ногами. Промчался меховой стрелой до калитки и, помогая изо всех сил лапами, просочился под тяжелыми досками. Вячеслав покосился ему в след и потянул за щеколду на двери.

– И часто у них такое? – я прошел следом в деревянную тень.

– Первый раз подобную истерику вижу, даже при «вертушках» такого психа не случалось. Что-то странное идет за тобой, – Вячеслав прошел сарай насквозь и сдвинул брус с массивных ворот.

Знакомый сарай. Полгода назад здесь урчала разбитая вдребезги «девятка». Толстенный столб, втрое мощнее против сломанного, подпирал обновленный настил крыши. Вячеслав хмыкнул, глядя на мое лицо.

– Чего косишься? Такое бревно и танк выдержит, помоги прицепить люльку! – Вячеслав кивнул на второе отделение сарая.