Ведьма Агнета

Потапова Евгения Владимировна

Если птица дохнуть начала, то баба Нина постаралась, если убытки идут, то ее рука. Ее как-то мужики так отходили, что она своими черными делами месяца три не занималась. А потом снова-здорово. Вот только промышлять на трассе стала. Да не то, что ты подумала, торгует она там со своего огорода. Может к ведру яблок еще в «подарок» яблочек накинуть или типа забыть денег за яблоки взять, или сдачу дать больше, чем должна. Вся торговля с «подарками» да с «добрыми» пожеланиями. Вот и едут люди домой, везут себе

с деревенскими дарами проблемы да болячки, а кто-то и далеко не уезжает.

– Откуда знаете, что это ее рук дело?

– Сначала думали, совпадение, а потом и за руку ловить стали. Она особо и не отпирается, говорит, что сильно ее покойный муж мучает, если она зла какого не натворит.

Вот и сходила за хлебушком, не зря я бабку-то прогнала, чутье сработало, а я еще себя корила за это. Прямо не деревня, а шкатулка с чудесами.

– Ты зачем пришла? А то я стою тут, болтаю всякое, а работать не работаю, – поправила фартук Марина.

– За хлебом да за йогуртом для закваски. У тебя закваски для сыра нет? У меня теперь козы появились, молоко куда девать – ума не приложу.

– Объявление повесь на дверь магазина, продавай излишки. У нас козы только у дяди Жени, но он их как собак держит. У него такой козел злющий, как сам хозяин, – засмеялась Марина.

– Спасибо за совет, я подумаю над вашим предложением.

– За ферментами для сыра к Ольге фермерше обратись, они сыры варят на продажу. На работу еще тебя к себе не звала? Она всегда платит, но и требует.

Купила у Марины все, что хотела, и в раздумьях пошла домой.

Когда любит только один

Я шла медленно домой, переваривая все сказанное Мариной. Прыгала с кочки на кочку, выбирая место посуше, между глубокими лужами и валунами грязи.

– Тетенька, тетенька, подождите, – послышался тоненький детский голосочек.

Интересно как, давно не слышала, чтобы так обращались ко взрослым. Обернулась – за мной бежала худенькая девочка лет двенадцати-тринадцати в огромных резиновых сапогах на голые ноги, в старенькой короткой курточке, из-под которой торчал домашний халатик. Я остановилась.

– Тетя Марина сказала, что вы козье молоко продаете. Мне для маленького братика надо, – кричала она на бегу.

– Здрасьте, – добежала она до меня.

– Здравствуй.

– Вот, у меня есть деньги, – она протянула пятьсот рублей.

– Сто рублей полуторалитровая бутылка. У тебя полторашка пустая есть?

– Дома есть. Сейчас я быстро сбегаю и принесу. Мне нельзя надолго из дома уходить, у меня там братик один.

– А родители твои где? – поинтересовалась я.

– Папа на вахте, а мама в больнице. Она что-то съела, и ей стало плохо, ее скорая увезла в город.

– А братику сколько?

– Два месяца.

Я его кормила смесью, но она кончилась, а в магазине такой нет. Я его напоила коровьим молоком, и он покрылся сыпью. Алевтина Максимовна, врач, сказала, что надо кормить его козьим молоком.

Я представила, что у девочки дома сейчас криком исходится младенец.

– Идем, сейчас найду тебе какую-нибудь тару, молока возьмешь.

Мы направились к дому.

– Ой, – девочка остановилась. – Мне мама не разрешает к бабушке Семеновне ходить, говорит, она злая.

– Бабушка умерла недавно, теперь я тут живу. Когда твою маму выпишут?

– Не знаю, она сначала лежала в одной больнице, а потом ее перевели в другую. Она мне звонила, сказала, что у нее телефон забрали, и теперь общаться со мной сможет только раз в три дня.

Мы зашли в дом. К нам навстречу вышла Катюшка, Проша и Маруська, последняя оглушительно лаяла. На собаку прикрикнули, и она замолчала.

– Я Наська, – девочка протянула руку моей дочери.

– Катя, – смущенно сказала та.

– Настя, ты есть хочешь? У меня плов есть, правда вчерашний, – предложила я ребенку.

– Не, мне бы молока, и я побегу.

Налила в стакан молока и поставила перед ней на стол. Стала искать подходящую бутылку, откуда-то сверху с кухонных шкафчиков упала полторашка. Сполоснула ее под проточной водой, окатила кипятком, отчего она некрасиво сморщилась, ничего, для ребятенка ведь.

– Настя, молоко не кипяченое, сразу предупреждаю.

– Ага, понятно, – отхлебнула она немного из стакана. – Ой, как вкусно.

– А ты бабушкам своим не звонила?

– Бабе Люде звонила, но она у нас молодая, еще работает, сказала, что я уже большая, сама справлюсь. Но я ее не очень люблю, она вечно все везде проверит, что понравится, себе возьмет. А папина мама далеко живет, приезжает раз в год на папин день рождения. Не надо мне никого, от взрослых одни проблемы, – она на меня внимательно посмотрела.

– Ну зачем ты так? Как же мама с папой?

– Папа не любит маму, женился на ней из-за меня. Мне кажется, мама с ума сошла. Она ведь не что-то съела, а горсть таблеток. До этого все ходила с кем-то, разговаривала, а потом взяла и так сделала.

– Может у нее родовая депрессия, – предположила я.

– Не знаю, что у нее там, – она пожала плечами и тяжело вздохнула.

– Давай я тебе плова наложу в баночку?

– Давайте. У вас случайно чистотела нет? Алевтина Максимовна сказала, Андрюшеньку в ванной с чистотелом купать, чтобы сыпи не было. Только вот у нее этой травы в аптеке нет.

– Мне поискать надо. Ты мне адрес свой назови, и я тебе его принесу, если найду.

– Вы деньги возьмите за молоко, – опять она мне протянула пятисотку.