Ведьма Андроса

Avero

Я совсем растерялась.

— Свет не может существовать без тьмы, как и добро без зла, ты несомненно это знаешь.

Я кивнула, хотя все еще не понимала, к чему ведет директриса.

— Ведьм считают злыми, но это не совсем так. Среди них, конечно, есть злодейки, но они — необходимое зло, что действует во благо.

По моей спине пробежали мурашки.

— Директриса Гриффин имеет определенную репутацию, которая позволяет ей… Некоторые вольности. К тому же ведьмы Облачной башни часто берут себе новые имена, у многих из них незавидное прошлое. Гриффин моя

давняя подруга, и я могу заручиться, что ей будет все равно. Да и что-то мне подсказывает, что твои родители не будут искать дочь среди ведьм.

— Вы хотите сказать, что я… Чудовище?

— Нет, что ты, — спешно поправила Фарагонда. — Твоя магия просто имеет другое направление. Тебе не нужны крылья, чтобы использовать максимум, понимаешь?

— Я не ведьма! — вскочила я. — Я мечтала стать феей!

— Но ты никогда ей не станешь, поверь моему опыту.

Я упала на кресло, в миг лишившись сил. Я подозревала отказ, хотя и наделялась всем сердцем на чудо, но чтобы все обернулось вот так?..

— Ты можешь бежать дальше или остаться в Магиксе и устроиться на работу, но тебя быстро найдут. Ты также можешь вернуться домой сама.

Я зажмурилась. Нет. Не хочу.

Мой жених не был плохим человеком по меркам нашего общества. Он с детства учился магии и воспитывался для великих свершений. И он, как и многие считал, что жена должна только помогать и рожать детей.

Но мне всего лишь семнадцать, и я лелеяла мечту найти что-то более ценное. Предназначение или хотя бы настоящую любовь.

— Я дам тебе рекомендательное письмо и отправлю порталом к школе. Ты сможешь отчислиться в любой момент, — продолжила Фарагонда, а рядом в воздухе уже дрожал лист бумаги, по которому размашисто писало перо. — Ты можешь отказаться, но я советую хотя бы попробовать.

Я сдалась и молча кивнула. Сил сопротивляться уже не было.

***

Облачная башня встретила меня грозой. Мрачная женщина по имени Эдилтруд выхватила письмо Фарагонды из моих рук и наскоро разорвала конверт. Пока ее белесые глаза с ярко-красными капиллярами бегали по тексту, я разглядывала башню.

Она тянулась к грозовым облакам, и ее верхушка терялась в мрачном пухе туч. Извилистые башни-отростки танцевали с молниями, а в кривых окнах расплывался неровный свет.

— Что ж, — прошипела Эдилтруд. — Желаю тебе несчастий и бед, сестра.

Ведьмы странные. О них всегда говорили с презрением, поэтому я ни разу не думала о том, чтобы стать одной из них.

Я медленно поплелась по темным коридорам за преподавателем. Сумка с вещами тянула по каменной плитке — почему-то она стала еще тяжелее.

В кабинете директрисы Гриффин пахло чайной розой и гвоздикой. Аромат был тягучим, высохшим и уже с порога заставлял чувствовать безнадежность ситуации.

Гриффин была впечатляющей ведьмой, но ее биографией я никогда не интересовалась. Как и ее портретами. Поэтому когда я увидела перед собой бледную женщину в закрытом темно-фиолетовом платье, с кругами под черными глазами, я растерялась и пролепетала:

— Вы директриса Облачной башни?

Она молча кивнула. Подошла ко мне

и, окинув презрительным взглядом, сжала губы. Ее холодные глаза пугали. Она сама пугала.

— Хм, вода… Ну что ж, Элиа, посмотрим, что из тебя можно слепить.

Она вернулась к столу, выдала мне бумагу и перо.

— Пиши заявление.

Я замерла. Хочу ли я этого?

— Мне долго тебя ждать?

— Я не знаю, что писать, профессор Гриффин.

— Директриса Гриффин. — Она устало вздохнула. — Я прошу зачислить меня на первый курс в Облачную башню. Внизу дата, подпись, инициалы, фамилия. Ничего сверхъестественного. Но я бы на твоем месте придумала бы себе другое имя уже сейчас. Так будет проще для нас обеих.

Меня зовут Элиа Тарха, и что-либо другое просто не приходит в голову.

— Подпиши и оставь прочерк вместо имени. Я дам тебе неделю на раздумья, не больше.

После я получила расписание и ключи от комнаты на втором этаже под номером Б-13. Несчастливое число, если подумать. Как и я сама.

«Хотя я ведь теперь ведьма, — грустно вздохнула я. — Для ведьмы самое-то».

Возле номера висела яркая красная табличка — Мариша. А стоило коснуться двери, как появилась вторая, насыщенно-синего цвета — Элиа.

Я зашла. Комната была небольшая, в удручающих тонах: у стен напротив друг друга стояло две кровати из черного дерева, а между ними один широкий стол. Ближе к двери — массивный шкаф, на дверцах которого висело зеркало, в нем отражались темные обои с белыми черепами. Справа лежала свежая постель, у ножек кровати валялись чьи-то носки, а стол моя нерадивая соседка уже успела завалить кучкой этикеток от батончиков, бумагой и… Пеплом. На второй кровати лежала груда женских вещей. Кажется, эта Мариша уже настроилась жить одна.

Я аккуратно собрала все ненужное с кровати и отнесла на половину соседки. Бросила сумку на подушку и улеглась прямо на нее. Матрас жесткий. Наверное, стоило разложить свои вещи и сходить за чистой постелью.

Но мне ничего не хотелось. Я свернулась комочком и тихо заплакала.

Глава вторая, в которой приходит осознание, что сопротивляться течению тяжелее, чем кажется

В танцевальном зале душно. В платье с тугим корсетом тесно, а строгая учительница танцев повторяет свой жутко скучный урок раз за разом.

Ногу отставить назад, корпус подать вперед и изящно прогнуть спину. Руки красиво изогнуть и раздвинуть в стороны, расслабив ладони, чтобы те красиво лежали пальцами вниз.

Я стараюсь. По виску тянутся капли пота, ноги дрожат, а пальцы сводит. Я чувствую неприятное покалывание — пятка стерта в кровь.

— Элиа, ты ужасно двигаешься! Никакой грации!

Я дергаюсь как от пощечины. У госпожи Пуатье неприятный резкий голос. С недавних пор я сравниваю его с куском стекла, которым проводят по доске.