Ведьма без имени
Шрифт:
– Мой мастер нашел свою душу, – сказала Нина, и толпа застыла от силы в ее голосе. Феликс изменил ее, почти сделав мастером, копаясь в ее мыслях так долго, и я вздрогнула, как по команде. – Она была возвращена ему, – произнесла она, и даже фанатик на сцене замолчал. – Она мучила его днем и ночью, пока он не вышел на солнце. Радуйтесь, что души сбежали. Скройте своих мастеров, если они вернуться. Они несут только боль.
– Он плакал от радости! – объявил человек с микрофоном, но рядом со страстным монологом Нины, он выглядел дешево. – В этом вы должны
– Он страдал от боли! – прокричала Нина, и толпа начала шевелиться. – Изящество немертвых состоит в том, что они не чувствуют боли, а он страдал от боли. Он был сломан! Скажите своим мастерам, что эльфы лгут. Скажите своим мастерам, что они стремятся убить их! Скажите им, даже если они изобьют вас и изгонят, что вы должны защитить их, потому что они любят вас!
Голос толпы прокатился между зданиями, заглушая и Нину и человека на сцене. Взволнованно, я спустилась со столба. Я должна была найти Айви и позвонить Тренту. Убрать его оттуда. Предупредить его.
– Твой мастер умер, потому что Бог привел его грехи домой! – сказал мужчина.
– Эльфы сидят на конференции прямо сейчас, чтобы вернуть их души. Мы не можем позволить им сделать это! – прогремела Нина. – Они пытаются убить наших мастеров! Он вышел на солнце! – прокричала она от боли. – Он вышел на солнце, и теперь я одна!
Ее страдание свирепствовало, соединяясь с каждым живым вампиром. Они знали, что такое быть в одиночестве. Они боялись этого. Убеждение подняться было почти невыносимо. Феликс дал ей силу немертвых и страсть живых. Неудивительно, что Айви любила ее.
– Боже мой, – прошептала я, стряхнув ее обаяние, когда кто-то ударил меня. – Дженкс, Эдден здесь? – Мы должны заставить Нину замолчать, даже если я была согласна с ней. Вампиры собирались штурмовать дьюар, если это продолжится.
– Да. – Дженкс приземлился мне на плечо. – Он у ограждения. Где лошади?
Я повернула голову туда, где обычно болталась конная полиция. Конечно же, там стояли две очень несчастных лошади, фургон ФБВ и группа парней ФБВ, сгруппированных вокруг чего-то. Возможно, около плана по эвакуации отсюда людей.
– Как мне добраться сюда? – пробормотала я, пробегая взглядом по площади. Огромный экран теперь показывал арену Цинци. Ветер там был интенсивным, разметая волосы диктора, когда дьюар начал расходиться, и люди начали уезжать. Мне стало легче дышать. Возможно, они эвакуировались, прежде чем толпа решила, что эльфов нужно приравнять к биогенетикам и линчевать их всех. Возможно, вампиры пытались избавиться от эльфов... До сих пор только Феликс умер, но он уже был одной ногой там.
– Они умирают по Божьей воле! – прокричал фанатик, это был резкий контраст по отношению к сильному мучению Нины. – Это епитимия для злодеяний, которые они совершили! Пусть они будут судимы!
Пыльца Дженкса была маяком, когда он завис надо мной, ища самый легкий путь к ограждению.
– Э, Рейч? Это твоя мама?
О, Боже. Я пихнула кого-то,
– Мама! – закричала я, затем заворчала, получив удар локтем в живот от какой-то безликой женщины. – Мама!
Она услышала меня. Так или иначе, она услышала меня через шум и беспорядок. Она повернулась, ее лицо все еще было окрашено жаром борьбы с несправедливостью. Теперь было ясно, от кого я унаследовала это, и даже без взгляда на сцену, она прокладывала путь от кадки с растением ко мне.
– Мама, что ты здесь делаешь? – сказала я, когда она, наконец, оказалась рядом.
– О, ты разрушила свои похороны! – застонала она, быстро обнимая меня.
Она в порядке, и я обняла ее в ответ.
– Мама. Мы должны выбираться отсюда, – сказала я, не думая, что она волновалась по поводу моих похорон.
– Неважно, – сказала она, улыбаясь, когда отпихнула кого-то, чтобы получить каплю пространства. – Толпа не задавит меня, так или иначе. Разве не чудесный день для протеста?
Морщась от боли, я держалась за ее плечо, таким образом, никто не разделит нас. «Чудесный» было не то слово, которое я бы использовала. Нина снова подняла портативный мегафон. Некоторые увлеченно слушали, другие, в основном люди, смотревшие на это, шикали. Я могла сказать, кто был живым вампиром не только из-за того, как они реагировали на Нину, но и потому что они выглядели испуганными. Это начинало поднимать толпу к бунту.
– Дженкс? Найди Айви. Мой автомобиль на перекрытой парковке.
Он бросился прочь, оставив меня завидовать его крыльям. Мое сердце бешено колотилось.
– Мама, мы должны идти.
Но она смотрела на сцену, когда Нина воскликнула:
– Если есть одна вещь, которую знают живые, то она состоит в том, что то, чего вы хотите больше всего, убивает вас. Пришло наше время, защитить их. Мы не можем позволить эльфам вернуть их души!
Моя мама вытерла глаза.
– Это напоминает мне Поворот, – сказала она, улыбнувшись. – Но пахнет, черт побери, лучше. Никакого разложения в переулках.
Я толкнула кого-то локтем с пути, таким образом, мы могли выйти на улицу.
– Мама, где Дональд?
– Он пошел, чтобы взять мне кофе. Это займет некоторое время. Люди узнают его, и он всегда останавливается и разговаривает с ними. Иногда это боль в заднице.
Вид завтрашних заголовков начал плавать передо мной. Живот скрутило, я начала медленно двигать ее к ограничению. Она дернула меня, останавливая объятием.
– Я так горжусь тобой, дорогая. Я наблюдала за Ниной, и думаю, она идеально подходит Айви. Много не потребуется, чтобы изменить твои похороны на свадьбу для них.