Ведьма для императора

Ву Дарья

Господин немного отошёл от меня, чтобы пообщаться со своим другом. Они звучали раздосадованно. Видимо, очень надеялись, что неведомая Дзюн сегодня появится. Подумать только, под опеку императорской семьи вот-вот должна была перейти дева, желающая императору и его брату смерти. К тому же между ней и тем самым братом планировали свадьбу! И Коэн молчал! И его друг тоже ни словом ни с кем помимо господина не обмолвился.

Я искусала губы до боли и припухлости, но так и не придумала, почему рассказать об этом императору нельзя. Если только господин сам…

Я тряхнула головой, отгоняя глупые мысли. Стоило разобраться

во всём самой, но как?

Пока я размышляла и тренировалась, постоянно вспоминая о дыхании, прозвучал сигнал начала. Дыхание — о нём придётся помнить всегда. Если забыть и перенервничать, огонь сам собой шипел на кончиках пальцев.

После сигнала о начале забавы я предпочитала называть её так, а не охотой, чтобы не вспоминать местные догонялки за людьми, народ сгустился на поляне перед лесом. Господин подозвал меня к себе.

Я вновь взглянула на высокие деревья, чернеющие впереди. Что-то внутри меня сжалось. Я напряглась в желании развернуться и не ступать внутрь, но на плечо легла мужская рука. Тёплая, шероховатая, она чуть сжалась, позволяя выбирать.

— Не хочу, чтобы оленя убили, — сказала я.

Возле нас раздался смех. Причём с двух сторон. Опустив голову, я хотела бы спрятать лицо за волосами, но они, как назло, едва прикрывали уши. Господин выдохнул. Я не решалась поднять головы и взглянуть на него, зато он наклонился ко мне и тихо, на ухо прошептал, что об этом мне беспокоиться не стоит. Казалось, он не обратил внимания на смешки и вопросы о том, не падаю ли я в обморок, узнав, что птиц для бульона убивают.

Я сжимала зубы и кулаки, спрятав руки в рукавах. Господин велел успокоиться. Тогда же первые охотники пошли к лесу. Среди них были и мужчины, и несколько женщин, среди которых госпожа Хасели. Господин советовал ей не перечить, но говорил, что и понравиться не обязательно. Так, хоть посмотрю со стороны.

— Я пойду, — сказала, как мне казалось, твёрдо и поправила маленький арбалет на своей руке.

Господин довольно кивнул.

— Не отходи от меня, Капелька, — попросил ласково и двинулся вперёд.

Легко сказать, да трудно сделать. Рост у господина высокий, а шаг длинный. На его один приходится по два моих. И пока он быстро движется вперёд, я почти что бегу следом.

Ветки цеплялись за ноги, камушки били по пальцам, а мягкие охотничьи сапожки не особо спасали от столкновений. Они и правда такие крепкие, как о них говорят? Неужели сапоги, сквозь подошву которых я ощущала камни и неровности, способны пережить укус хищника?

У входа в лес нас было пять или шесть групп, но внутри остальные быстро исчезли. Перед моими глазами остались лишь господин и Того Данн. Они переговаривались будто во время дружеской прогулки, но в то же время осматривались по сторонам. Мимо прошмыгнула лиса. Я указала на неё, но Коэн лишь улыбнулся в ответ. Того же подошёл ко мне и сообщил, что такой зверёк не стоит внимания. Они искали исключительно оленя. И я в надежде на то, что зверя отпустят, шла следом.

В лесу пахло сыростью, а под ногами похрустывали ветки. Я слушала чириканье птиц, пролетающих в вышине, и не заметила, когда замолчали господин с Данном. Первый замер, всматриваясь в кривые заросли. Второй едва слышно вынимал метательный кинжал из ножен. Свист. Со стороны полетела стрела. Я услышала звериный рёв. Коэн оттиснул меня к себе за спину. Того, пригнувшись,

побежал вперёд.

— Жди здесь, — скомандовал господин, исчезнув следом.

Послышалась возня и крики. Властным голосом какая-то женщина отдавала команды. До меня донёсся стук, словно два камня с силой бились друг о друга. Я прижимала руку с арбалетом к груди, понимая, что ничего не могу поделать. Переступала с ноги на ногу, не решаясь до конца: ждать или нет? Оставаться одной страшно. Идти вперёд — тоже. Птицы разлетелись. Голоса и оружие затихли. Где-то за густыми зарослями раздался шорох. Я пошла на звук.

Не знаю, что звучало громче: стучащее набатом сердце, или хруст под ногами. Однако то, что шуршало впереди, лишь приблизилось. Раздвигая ветви голыми руками, я всматривалась между широких листьев. В ответ, зверь, притаившийся там, глядел на меня огромными, круглыми, ореховыми глазами, обрамлёнными длинными и пушистыми ресницами.

— Не бойся, — шепнула я и потянулась к крупной морде свободной рукой.

Густая и твёрдая шерсть покалывала пальцы. Блестящий нос был столь мокрым, что я невольно представила, как олень облизывал его широким языком, похожим на коровий. Он шагнул ко мне, показываясь в полный рост. Высокий, но не настолько, как я представляла. Олень казался даже ниже господина, если бы ни рога. Ветвистые и раскинутые в стороны, они поблёскивали под редкими солнечными ручьями, проскользнувшими в лес сквозь густую листву.

Я улыбнулась доверчивому зверю. Почесала между глаз. Повинуясь секундному порыву, я закрыла глаза и в уме загадала своё сокровенное желание, оказаться важной. Хотя бы для кого-то одного. Пусть хоть господин оценит меня по достоинству.

— Пожалуйста.

Стоило одному-единственному слову сорваться с моих губ, как олень резко поднялся на дыбы. Взревел. Задел меня копытом по плечу. Я вскрикнула. Вздрогнула. Услышала, как свистнул арбалет на моей руке. Новый, болезненный рёв зверя. Копытом мне задело голову.

Глава 48

Я не поняла, когда олень свалился. Не заметила, в какой момент вокруг меня сгрудились другие охотники. Лишь прижимала руку ко лбу и ощущала, как под ней пульсировало жжение. Когда ко мне подошёл господин? В какой момент меня поздравили с удачным выстрелом?

Я с ужасом смотрела на лежащего у моих ног оленя. Из его бедра торчала оперённая стрела, бок кто-то надрезал, а под глазом, под наклоном к макушке, торчал болт моего арбалета.

Тошнота подкатила мгновенно. Я упала на колени и согнулась. Господин опустился рядом и, запустив руку в мой карман, выудил заживляющую мазь. Нанёс мне на лоб и помог подняться на ноги. Я, кажется, попросила попить. Он, похоже, поднял меня на руки. Что-то тёплое прижалось к моему лбу, затем к виску и к щеке.

— Вы всё ещё не одни, — весело поддел Того, возвращая меня в реальность.

Я вздрогнула. На мгновенье меня ослепило знакомой вспышкой. Похоже, её видела лишь я. Затем в голову до боли ринулись звуки. Шуршание и хруст под ногами. Голоса низкие и высокие. Стрекот, щебетание, даже шум слабого ветра. Всё било по ушам, заставляя голову раскалываться.

— Сильно её приложило, — отметил Данн.

— Поздравляю, Сагамия, — произнесла госпожа Хасели.

— Поздравляйте Летту. Я поучаствовать не успел, — с усмешкой произнёс Коэн, всё ещё держа меня на руках.