Ведьма для Северного Владыки

Истомина Елена

— Пострашнее? — усмехнулся супруг. — Так мне все равно. Наутро, я лица уже не помню. Они для меня, равны куску мяса, призванного утолить животный голод. Ты же после обеда уже и не помнишь, как он выглядел, верно?

И тут я не удержалась, меня-таки передернуло. Бедные девушки! Должно быть, он с ними не церемонится и замужество им будет за благо великое. Для большей части точно.

Муж вдруг замер ненадолго, а затем заявил:

— Нам нужно идти. Назревает бунт. Народ хочет убедиться, что я жив.

— Бунт? Так быстро?

— Я для всех здесь, вроде

бога воплоти. Они подключены к моему эгрегору. Поклоняются мне, а я, возвращаю им их же поклонение благословением. Но если со мной, что не так, это мгновенно отзывается болью в сердце каждого моего подданного.

— И что ты собираешься делать? Передашь венец Владыки?

— Посмотрим на реакцию народа сейчас.

Дракон легко вышел из купальни и подал мне руку, аккуратно спустившись по ступенькам вниз, я впервые оказалась напротив обнажённого мужа. Смотрела ему только в глаза и никак не могла понять их выражение, он словно загадку какую-то отгадывал, смотря на меня. А еще, я заметила, что выглядит он сейчас, куда лучше, чем выглядел у нас в Заполье. Исчезла болезненная бледность с лица и впалость со щек. И в плечах он вроде как, пошире стал. Должно быть у нас, ему не хватало подпитки от родной земли, или солнце наше для него губительно, а для меня боюсь, губительным окажется здешнее светило.

Мы простояли, смотря друг на друга несколько долгих мгновений, затем дракон схватил меня за руку и повел в свои палаты.

— Вот за этой дверью, — муж указал на одну из четырех дверей своей комнаты, — твои покои. Иди, девушки помогут тебе одеться и привести себя в порядок. Я скоро зайду за тобой, к народу выйдем вместе.

Во мне встрепенулась радостная надежда, что муж не откажется от венца владыки. Это неправильно! Он потерпел поражение не по причине своей слабости, а из-за превосходства противника числом.

Я слегка поклонилась мужу и пошла к двери.

— Постой!

Я обернулась, муж взял что-то с одного из столиков и подошел ко мне:

— Возьми. Это твое по праву.

Огнеяр взял мою правую руку и на ее указательный палец, надел родовой, печатный перстень Заполья. А я от удивления, на несколько мгновений даже забыла, как дышать.

— Откуда это у тебя? Неужели князь дал?

— Он бы дал, но не успел. Ты ведь сама решила сбежать. Позаимствовал у твоей сестрицы.

— Ты украл родовой перстень кнесенки? — я не верила своим ушам.

— Они у тебя целую жизнь украли, что в сравнение с этим какой-то перстень? — дракон ласково улыбнулся и, поднеся мою руку к своим губам, оставил на ней горячий след. — Иди.

Остановившись у нужной двери, я выдохнула:

Не оставь меня, Лада матушка, теплом и благословением своим.

— Постучи, откроют. У нас не принято самим двери открывать, — вовремя подсказал муж.

Постучала и двери тут же распахнулись. Открыв передо мной огромную, богато убранную комнату, она была больше всех двух личных комнат кнесенки, раза в три. Это меня просто поразило.

Но замирать от удивления, открывши рот, точно не время.

Прямо напротив меня, склонив головы, стояли четыре

худеньких девушки, три из них держали в руках развернутыми великолепные платья, что в яркости и убранстве камнями редкими, с княжескими и рядом не были.

Четвертая челядница держала в руках красивую, шкатулку, украшенную слепящими самоцветами.

Вперед вдруг вышла высокая черноволосая красавицы, что стояла где-то сбоку, если остальные девушки были одеты в красивые, но одинаковые темно-зеленые платья, что выдавало в них простую челядь, то на этой было тёмно-красное, закрытое платье, куда богаче чем у остальных, и держалась она с достоинством и явным превосходством.

— Меня зовут Мирана, госпожа. Я поставлена вам в распорядительницы, пока сами не выберите подходящую вам. Мы рады вас приветствовать в Северных землях, любое ваше слово и желание здесь, закон для нас и будет выполняться неукоснительно.

Сказав, девушка поклонилась, и чуть отошла в сторону, я кивнула, приосанившись и стараясь не обращать внимания на свою наготу.

— Какое из платьев вы желаете надеть сейчас?

— А сорочки разве нет?

— Г осподин не любит, когда на его женщине много вещей, — предупреждающим тоном заявила Мирана, ничуть не смутившись. А вот я, мгновенно почувствовала, как вспыхнули мои щеки.

— Прекрасно! Тогда, вот это, зеленое.

— Прекрасный выбор, — кивнула Мирана. — Оно точно в тон ваших глаз.

Служанка, державшая это платье, подошла и стала помогать мне его одевать.

О боги! Как же это дико, когда не ты помогаешь, а тебе помогают.

— Вы можете задавать мне любые вопросы, госпожа, отвечу на все, сколь могу компетентно.

У меня как на зло все из головы повылетало, кроме — большой ли у владыки гарем и не делили ли они и сами с ним ложе? А что, если вообще во дворце и прислуживать некому будет, если всех девок замуж выдадут? Но для этих вопросов, еще слишком рано и не при таком количестве народа, сие спрашивать следует.

— Сейчас день или ночь здесь?

— Раннее утро, госпожа, — Мирана подошла к большому окну, раздвинула плотные портьеры и моим глазам предстали чудесные, серебряные узоры, что наколдовала за ночь, Дочка нашей Мары-матушки, Метелица белоликая. А в просветах меж узорами одна непроглядная и удручающая темень.

— Свечи здесь не тушат никогда?

— Увы, госпожа, — Мирана сочувственно вздохнула, глядя на поникшую меня.

— Ты местная? — я села на огромную кровать, чтобы чалядницце легче было обуть мне теплые сапожки.

— Да, я дочь, Гудуяра, сотника владыки.

— Прежним госпожам, тоже ты служила?

— Неет, я ведь человек, а жен, владыка раз в сто лет, каждую приводит, как порталы в иные миры открываются.

— А ж, сколько ему лет?

— То, никому не ведомо, госпожа. Говорят, драконы, часть воплощённых душ самих богов. Какой бог и когда, отдал часть души, для воплощения нашего владыки и его братьев, не известно.

— Дааа! Печальна ж моя участь! — изрекла неосторожно вслух.

— Отчего же госпожа так решила? — живо поинтересовалась Мирана.