Ведьма двенадцатого круга
Шрифт:
Мне надо было занять себя чем-то, пока Костлявая делала свое дело. Очень трудно стоять и смотреть, как жизнь покидает человека, даже такого подлеца, как Антуан… Даже зная, что все равно ничем не поможешь…
Я повернулась в тот момент, когда последняя судорога прокатилась по тому, кто когда-то был человеком. Мне не надо было прикасаться к нему, чтобы констатировать смерть. У трупов не бывает ауры, аура истаивает в тот момент, когда от тела отделяется душа. Так говорят церковники, впрочем…
Заставив себя встряхнуться, я закрыла бывшему начальнику магконтроля
— Все это чушь! Полная чушь! Демоны служили Беджери?!
Разумеется, мне не поверил ни один магконтролер. Сначала не поверил Макс, на которого я наткнулась в лесу возле Польери. потом вызванный им заместитель — теперь исполняющий обязанности начальника Ровайонского магконтроля..
Я сразу сказала, что готова пройти ментоскопирование. я сразу сообщила, что пропал мой муж, но… их мои проблемы интересовали меньше всего. Потом я осознала, что никому не нужна шокирующая правда. Они собирались замять дело, если уж не удастся все повесить на меня. Впрочем, повесить все на меня мешал лишь Фабьен, который успел заметить что- то подозрительное, прежде чем получил по голове.
Уже давно наступил вечер, а я все сидела в кабинете номер семнадцать, по двадцатому кругу отвечая на вопросы сменявших один другого дознавателей. И каждый раз все заканчивалось словами «полная чушь»… Последний допрос был особенно изматывающим, исполняющий обязанности обладал визгливым голосом и женоподобной внешностью, что наводило на мысли о врожденном дефиците мужских половых гормонов.
Когда он в истерике выбежал за дверь, я какое-то время просто наслаждалась тишиной. От стресса спасало только вовремя освоенное дыхание тзи-бо… От тревоги за Паскаля не спасало ничего. Что с ним? Где сейчас? Жив ли? Жив. твердо отвечала интуиция. Только благодаря этому я держалась.
Вошедший Макс принес мне какой-то еды.
— Кендис. ничего личного, но… тебе придется переночевать здесь. Утром приедут дознаватели из столицы, нам предписано задержать тебя.
— Мой муж пропал, — отчеканила я. — Паскаль Люмерье пропал, защищая наш мир от демонов! Сделайте хоть что- нибудь!
Тьери отвел глаза.
Они не будут искать Паскаля, им не нужен еще один свидетель…
— Ты же понимаешь, что я не поведу тебя в камеру. Я не враг. Кендис, но… у меня приказ.
Лучше бы отвел в камеру… Он принялся уговаривать меня поесть, но… есть не хотелось. Хотелось в душ и в туалет, но такие услуги магконтролеры задержанным, видимо, не предоставляли.
— Прости, но в туалет только в моем присутствии.
— У вас что, нет сотрудников-женщин? Тогда лучше в камеру.
Он замялся. Оказалось, у них и камер-то нет. Обычно задержанных отправляли в жандармерию, где имелись специальные помещения для магически одаренных преступников. Но меня отправлять в жандармерию никто не собирался.
— А напишу-ка я жалобу премьер-министру, — сказала я. не глядя на Тьери. — Произвол, издевательства,
— Эй, сна-то тебя никто не лишает! — возмутился Макс.
— В твоем присутствии я спать не смогу, впрочем, все остальное — тоже.
— Ну вот. а я так надеялся… — протянул он со странной интонацией.
— Точно. Напишу Гроссвуду и отправлю магопочтой! В этом мне отказать вы не сможете. — устало сказала я.
Шантаж, даже такой примитивный, возымел свое действие: Макс каким-то образом убедил визгливого исполняющего обязанности, и, уже в полной темноте, меня отвезли в тюрьму жандармерии.
Макс сдал меня под расписку дежурному и. пожелав, почему-то, удачи, быстро ушел. Дежурный сержант очень медленно заполнял какие-то бланки, потом попросил — именно попросил — выложить все из карманов на его стол. В карманах у меня… уже давно ничего не было, магконтролеры уже забрали всю мелочь, ключи от квартиры и… Неожиданно. Письмо, которое мне дала бабушка и зачаровал Волчок, было на месте!
Я вынула его и положила на стол. Сержант окинул меня невыразительным взглядом и. даже не притронувшись, велел забрать корреспонденцию. Потом погремел ключами, перебирая целую связку, и. в задумчивости, нажал на какую-то кнопку. Раздался пронзительный звон.
— Задержанную в пятую камеру, — сооощил в пространство дежурный.
Зарешеченные двери распахнулись и… я увидела знакомый длинный коридор со стенами, до половины выкрашенными зеленой краской. Точь-в-точь, как в видении Изы… Только все выглядело посвежее, как после недавнего ремонта. Потом он отвел меня к пятой камере, отпер дверь и… ушел.
На удивление сил уже не было. Я осмотрелась: окна в помещении отсутствовали, зато у стены стояла узкая койка, а у другой — раковина и унитаз. Как же мало надо человеку для счастья…
Когда дежурный вернулся, я уже плескалась в холодной воде, чувствуя, как радуется Стихия. Оказывается, он ходил за матрасом и комплектом постельного белья. С прежней флегматичностью сержант расстелил матрас, вскрыл упаковку с бельем и выдал мне полотенце. Потом пожелал хорошего отдыха и снова ушел.
Я кое как бросила простыни на койку и легла. Почему-то мне казалось, что с задержанными в тюрьме принято обращаться не так… Но удивляться действительно не было сил. Несмотря на усталость и проклюнувшийся голод, голова все еще соображала. Письмо Амели Гроссвуд! Наконец-то я смогу его прочитать!
Но тут в камере погас свет. Очевидно, дежурный решил, что я на самом деле должна отдохнуть. Ладно, у меня же есть Огонь. Я осторожно подняла руку — надо светить аккуратно, чтобы не спалить бумагу, но… ничего не вышло. Совсем забыла, что камера, скорее всего, блокирует магию. Тогда почему так легко восполнился резерв Воды? Ничего не понимаю…
Из зарешеченного окошка со стороны коридора падало неяркое световое пятно. Пришлось встать и подойти. Письмо Амели Кремьен моей бабушке начиналось с обычных для подруг вопросов о делах, здоровье, детях и внуках… У ведьмы первого круга был четкий почерк почти без наклона, так что читала я без проблем.