Ведьма и ее бандит
Шрифт:
— Мне так не повезет, — протянула Ева с сомнением.
— Ладно, проверим, — притворно вздохнул и закинул руку за голову.
Повисшую тишину нарушал стрекот насекомых и журчание ручья. Прошло довольно много времени, и я уже решил, что она уснула, когда неугомонная девица снова зашевелилась, ворча при этом:
— Как же сильно ты меня бесишь! Вот просто невозможно! Невыносимо! До одури!
Все эти эпитеты я бы легко направил по отношению к ней, только заменил бы «бесишь» на что-то более приземленное… физическое…
Млять, неужели рядом с ней
— На, держи, — край покрывала упал на грудь. — Забирай хоть все! Угрожает еще тут мне!
— Угрожаю, что замерзну?
— Отвяжись уже!
— Ты же со мной разговариваешь.
— У тебя глюки. Это не я. Отвали!
Вот и поговорили. Порой казалось, что она специально провоцирует, а порой — что такой характер и есть ее суть. Что у всех одаренных беды с башкой, понял давно, но до какой степени может дойти их придурковатость? Надеюсь, никогда не проверю. Хотя задница чувствует обратное.
Я честно постарался уснуть, выровняв дыхание, но рядом с Евой это было крайне сложно. Она-то, судя по тихому сопению, уже провалилась в сладкий сон. Осторожно приподнялся на локте, чтобы посмотреть: правда спит? Глаза давно привыкли к темноте, и в такой близости легко было различить чуть подрагивающие ресницы, будто ей снилось что-то волнующее, и губы, сомкнутые в тонкую упрямую линию.
Она дернулась, то ли отталкивая кого-то, то ли, наоборот, притягивая, засучила ногами. Гребаные черти, она что, и в спящем виде не даст мне покоя?!
— Евааа, — прошептал тихонько, чтобы не напугать. Мне же может быть хуже, не сомневаюсь. — Ева, все хорошо?
Вопрос из разряда тупейших, но ничего другого в голову не пришло. И вообще стало не по себе от озабоченного выражения лица мелочи. По-моему, она вот-вот заплачет. Значит, сон не слишком приятный, и можно смело вырывать оттуда, без угрызений совести.
— Ева, — провел пальцами по волосам, вечно лохматым, будто она про гребни никогда не слышала, коснулся скулы, щеки, подбородка. — Это просто сон. Все хорошо.
Она мотнула головой, чуть не врезав мне лбом по носу, снова откинулась на покрывало, грязно выругалась и только потом приоткрыла глаза.
— Что, уже уходим?
— Нет. Мне показалось, что тебе снился страшный сон. Ты пищала.
— Не придумывай. Я не пищу, — будто сквозь дрему пробормотала девчонка. — Но было страшно, это да.
Видимо, так до конца и не проснувшись, она перевернулась на другой бок, лицом ко мне, закинула ногу на мое бедро, а руку — поперек груди, и уткнулась носом в плечо. Еще и сладко причмокнула. Млять! Отшвырнуть бы наглую ведьму, пусть спит на своей половине. Не привык делить свою кровать, не считая утех, с кем бы то ни было. И сегодня уже вряд ли получится уснуть.
ГЛАВА 25. Под открытым небом
Адриан
Перед рассветом, то есть, в самый темный час, проснулся как от толчка. Осторожно повернулся к Еве — та так же сладенько посапывала, устроившись на сгибе моего локтя. Лежал без движения достаточно долго, чтобы возможные наблюдатели поверили, что снова уснул.
Девчонка что-то пробормотала и опять закинула ногу, попав сгибом по самому важному месту. Охнул, когда острое колено врезалось в пах, а эта чертовка даже не проснулась! Во сне она раскуталась, подол задрался, и теперь в темноте было хорошо видно очертания светлой кожи, покоящейся на моих бедрах.
Аккуратно положил руку сверху, погладил. Медленно провел вниз, до самой стопы, потом обратно. Тонкая, как у косули, ножка была горячей, несмотря на холодную ночь. Забеспокоился, извернулся, чтобы потрогать лоб. Нет, все нормально. Это, наверное, внутренний огонь одаренных. Сжигает не только все на своем пути, но и вокруг за несколько километров.
Вернул руку на ее бедро. Нежная кожа так и манила прикоснуться, погладить, поцеловать. А еще вспомнилось, что ведьмы не носят белье, и, значит, сдвинь я ладонь немного выше, могу дотронуться до женского сокровенного. Проскользил ладонью туда, где скомканный подол прикрывал только ягодицы. Легонько сжал. В штанах налилось, натягивая ткань почти до предела.
Ева опять что-то сказала и сильнее прижалась к моему телу. Ее рука оказалась на груди, нашла ворот рубашки и скомкала его в свой маленький кулачок. Замер, боясь пошевелиться и разбудить. Подождал немного, едва дыша, и продолжил.
Скользнул под подол, оглаживая бедро, запустил пальцы чуть дальше, касаясь нежных складочек. Чуть не застонал, почувствовав, как они моментально увлажняются под моими пальцами. Какая ты все-таки отзывчивая, Ева! Даже во сне умудряешься свести меня с ума, при этом ничего не делая!
Моя вторая рука легла на член. Сквозь штаны начал поглаживать его, пока пальцы ласкали ее лепестки. Девчонка испустила тихий стон, шевельнув бедрами мне навстречу. Дышать стало тяжело, сердце забилось как ошалевшее. Оттянул ткань и уже всей ладонью обхватил свой прибор.
Это какое-то безумие! Если бы мне кто-нибудь когда-нибудь сказал, что буду дрочить на свою жену, пока она спит рядом и в ус не дует, этот несчастный получил бы в бубен за нелепое предположение. Но сейчас это казалось единственным, что нужно, крайне необходимо, и немедленно! Хотя вру, с гораздо большим удовольствием я бы нагнул ее и выполнил свой чертов супружеский долг, да так, чтобы она умоляла меня не останавливаться.
Складки под моими пальцами набухли, признаваясь, что, по крайней мере, ее тело тоже не смогло остаться равнодушным к общему сумасшествию. Она тихо постанывала, так и не просыпаясь, а я, сцепив зубы, удовлетворял нас обоих, чувствуя, что разрядка вот-вот наступит. Еще немного, моя девочка!
Прошлый раз сдержался, не погружая пальцы в девственное лоно. Сейчас же позволил себе неглубоко скользнуть внутрь одним пальцем, ощущая, как там тесно. Несколько движений — и Ева содрогнулась, орошая мою ладонь влагой удовольствия. Моя ведьмочка кончила, заскулив мне в плечо, и так и не проснувшись.