Ведьма и король
Шрифт:
Саар ела с завидным аппетитом. Угайне говаривал и улыбался. Заметив мой взгляд, он ушел. А после оставила пир и Саар. Она всегда старалась ускользнуть незаметно, чтобы не нарушать чужого веселия. Но я всякий раз провожал ее глазами до выхода.
В этот раз без Саар мне не сиделось на пиру. Выждав момент, я поднялся из-за стола.
К своему дому я шел медленно, дыша морозным воздухом. Я знал, что Саар уже давно спит, и сейчас я услышу ее дыханье. Она все время ворочается. И я буду лежать в темноте, и слушать, как она переворачивается с боку на бок и тихонько болтает с
Псы встретили меня, радостно виляя хвостами. Я наклонился, чтобы погладить их, и увидел отблески огня на воде. Почему-то моя колдунья еще не спала.
Я уже сделал шаг, чтобы войти, но тут услышал мужской голос и узнал Угайне. Он что-то спрашивал, а Саар отвечала.
Я замер, прислушиваясь всем своим существом.
– Ты состаришься при нем, - говорил Угайне, - и никто не захочет тебя.
– Это уж как получится, - спокойно ответила Саар.
– Я дам тебе в услуженье двенадцать рабынь, подарю колесницу и двух дышловых кобылиц. И еще подарю дощечку из золота толщиной в два пальца и шириной в две ладони.
– У меня пять сестер и...
– привычно затянула Саар.
Угайне не дал ей договорить.
Послышался шум борьбы, но я не успел вмешаться. Угайне вылетел из хижины, утирая кровь. Он увидел меня и шарахнулся в сторону. Я не стал его догонять. Успею разобраться. Я бросился под полог, ожидая увидеть Саар испуганной, плачущей. Я бы обнял ее, утешил, а потом наказал бы Угайне, я бы...
Саар сидела возле ручья и расчесывала косы. Она казалась спокойнее воды, что текла в ручье.
Я остановился, дыша тяжело, будто взбирался в гору. Саар удивленно подняла на меня разноцветные глаза и, выждав, спросила:
– Что-то случилось?
– Это я хотел спросить у тебя! Я думал, ты уже давно видишь десятый сон!
– Мне не спалось, - она невозмутимо пожала плечами.
Я заметался по хижине. Саар следила за мной со все возрастающим беспокойством:
– Что так взволновало тебя, король? Не пришли ли дурные вести?
– она отложила гребень и приподнялась, готовая по первому моему слову последовать хоть в на край света, хоть в могильные холмы Круахана.[1]
Я не мог дальше молчать.
– Угайне был здесь, - сказал я.
Она кивнула.
– Что ему было нужно?
– спросил я, хотя слышал их разговор.
– Не знаю.
– Ты лжешь, - упрекнул я ее.
– Он хотел тебя в жены.
Саар усмехнулась:
– Если слышал, то зачем спрашиваешь?
– Ты хочешь за него?
– я спросил и замер, боясь ответа.
Моя колдунья покачала головой:
– Если бы хотела, то сказала.
Я немного успокоился и сбросил плащ. Саар встала, чтобы убрать одежду.
– Если он докучает тебе...
– начал я, но она остановила меня жестом, показывая, что не нужно больше об этом говорить. И сказала, что Угайне один из немногих верных, поэтому не надо ссориться с ним.
Ночь я провел скверно. Несколько раз я садился в постели и смотрел на спящую Саар, а сон все бежал и бежал от меня.
Утром я встретил Угайне. Он дожидался у входа в Зеленую ветвь. Я сделал вид, что не заметил его, но он подошел сам.
– Отдай мне Саар,
– сказал он, преграждая путь.
Я отослал сопровождавших меня на несколько шагов, чтобы не мешали.
– Саар сама решает, с кем ей быть. И уже дала тебе ответ, - я посмотрел на длинные царапины на лице Угайне. Их оставила вчера моя колдунья.
Он покраснел и невольно коснулся щеки, а потом сказал:
– Ты держишь ее. Я знаю. Если отпустишь, она будет счастлива со мной.
– Ты никогда не получишь ее, - сказал я тихо. Я постарался взглядом выразить всю ненависть, которую испытывал к нему. Но Угайне не испугался. Думаю, он ненавидел меня не меньше, чем я его.
– Ты ее тоже не получишь, - сказал он.
– Щенок, - сказал я и ушел с ближними во дворец.
Я думал, что после этого Угайне покинет меня, как многие, но ошибся. На вечерней трапезе он занял свое место за столом. В мою сторону он не глядел и ушел, едва утолив голод. Я посматривал на Саар, но она не выглядела расстроенной. Как обычно, она закончила есть раньше моих воинов, и отправилась в хижину. Я проводил Саар взглядом. Когда двери за ней закрылись, и мои глаза не могли видеть ее, я продолжал следить за ней внутренним зреньем. Я представлял, как она идет к нашему дому, откидывает полог, раздувает угли в очаге. Потом она расстегнет плащ и сложит его, потом стянет через голову платье и распустит волосы... Русые кудри упадут на плечи и грудь...
Высокий женский крик вернул меня с небес на землю. Мало кто слышал его, но я узнал сразу: Саар!
Мои воины не поняли, почему я вскочил и бросился вон из зала. Только позже некоторые последовали за мной.
Я пересек двор в несколько шагов и откинул полог. Моя колдунья не успела развести огонь - в хижине было темно. А может, это потемнело у меня в глазах.
Как в тумане я увидел бледное лицо Саар. Она прижимала к боку скомканную тряпку и клонилась все ниже, ниже...
Я подхватил ее на руки и перевернул на спину, гладя грязные щеки. Я не сразу понял, что это не грязь, а кровь.
Саар цеплялась за меня, хватая за концы волос и плащ. Она что-то пыталась сказать, но изо рта шла кровь, и слова захлебывались.
На крик сбежались рабы. Кто-то из женщин заплакал в голос. Появился Глунндуб, он оттолкнул меня от моей колдуньи. С ним были еще несколько друидов. Я уступил, отойдя в сторону. В голове было пусто. Словно в ужасном сне я наблюдал, как друиды разжигают очаг, разрезают одежды на Саар. Обнажился белый, как молоко, бок. И грудь. Белая, высокая. Я никогда не видел такой красивой груди.
Потом до моего сознания долетел голос Глунндуба:
– Ее ударили ножом. Принесите кости и омелу.
Я вышел из хижины. Кто-то поднес факел и сказал, что у меня под ногами кровь. Я посмотрел. Верно, трава была в крови. Я не зря подарил моей колдунье длинный нож после случая с Фиал. След уходил в сторону Маг-Бойн. Я отобрал у кого-то меч и приказал идти за мной.
Пятна крови становились все реже, видно, убийца на ходу перетянул рану. В одном месте трава была сильно примята. Здесь снова повсюду были пятна крови. След шел на восток, к уладам.