Ведьма и вампир
Шрифт:
— Всё так плохо? Это называется — лучший в группе! Ватар тебя вообще чему-то толковому учил?
— Ве-ейма!
Некоторое время вампирша соображала.
— Ладно. Так уж и быть. Помогу.
— Спасибо! — просиял практикант.
— Не благодари, — поморщилась Вейма. — Только спятившего вампира нам не хватало до полного счастья. Но учти — сейчас будешь меня слушаться больше, чем наставника. Никаких возражений, никаких вопросов! Потом всё сама объясню, понял?
— Понял.
— Согласен?
— Да.
— Вот
Вампирша постучалась в кабинет, где барон давал Виру какие-то инструкции — видимо, насчёт их охраны. А, может, нашлись другие дела.
— Ваша милость, — попросила Вейма, — вы не могли бы предоставить нам с Лимом помещение для… хм, в общем, для некоторой психологической работы?
— Вам отвели покои, — удивился барон. — Завтра покажут, где вы будете работать.
— Вы очень добры, ваша милость. Но нам нужно сейчас кое-что подготовить. Где в замке есть очень маленькое тесное помещение? Чтобы двое едва помещались?
Барон отметил, что вампирша способна быть более вежлива, когда что-то нужно ей, чем когда что-то хотят от неё. Но почтительности всё равно не дождёшься.
— Чулан для эмблем сгодится?
— Благодарю вас. Идём, Лим. Ах, да! Ваша милость, до следующего утра мы оба будем заняты… я хотела сказать, с нами невозможно будет поговорить. Заранее извиняемся за неудобства.
— Вы не зря это затеяли? — уточнил Лим, когда они шли к той самой кладовке, где ведьма объяснялась с инквизитором.
— Ты обещал не задавать вопросов!
— Я — да, а вот ваш оборотень нас не так понял.
— С чего ты взял?
— Ему ваша затея сильно не понравилась. Вы невербал отслеживаете?
— Делать мне больше нечего!
— Зря. Он вас ревнует.
— Слушай, ты, сердцеед малолетний! К тебе все, что ли, ревновать должны, да?
— Вейма, перестаньте.
— Ещё одно слово на эту тему — и будешь сам справляться со своими проблемами, понял?
Вампиры простояли в чулане весь день и продолжали стоять ночью. В какой-то момент ведьма не выдержала и прокралась из отведённых им покоев к кладовке. Столкнувшись в темноте с кем-то нос к носу, девушка едва не завизжала.
— Не пугайся, — шепнул оборотень. — Это я.
— Что ты тут делаешь?
— А ты?
— Подглядываешь?
Оборотень не ответил. Он осторожно толкнул дверь кладовки, приоткрывая её на ладонь. Вейма и Лим стояли друг напротив друга, боком к двери. Они держались за руки, смотрели друг на друга, но по остановившимся взглядам Вир понял, что вампиры ничего не видели. Не видели, не слышали, не чувствовали. Казалось, оба где-то далеко-далеко отсюда.
— Что там? — не выдержала ведьма.
Вир прикрыл дверь.
— Ничего. Стоят, молчат.
— И всё?
— Всё.
— Ничего
— Не знаю.
— А ну, брысь, оба! — Голос Веймы застал оборотня и ведьму врасплох. — Нет, Магда, стой! Иди сейчас на кухню и навари успокаивающего зелья побольше.
— Сколько?
— Котёл. Да, лучше твой большой котёл. Или вообще во всех котлах свари.
— Котёл?! Вей, ты в своём уме?
— Оба брысь, — вместо ответа потребовала вампирша. — Лим, давай по второму кругу.
Глава шестая. Кошмары
Наутро дверь кладовки открылась изнутри. Оттуда вышел очень усталый Лим, держа на руках бесчувственную Вейму.
— Что ты с ней сделал?! — в голос крикнули Магда и оборотень.
— Ничего. Она сама.
— Лим!
— Да не толкайтесь вы. Магда, куда Вейму положить? Где наши комнаты?
— Давай покажу. Что с ней, обморок?
— Ну… почти. Только в себя не приводите, ладно?
Магда потрогала руку подруги и закричала. Вампирша была холодной.
— Лим… она живая?
Вампир прижал к себе Вейму и локтем оттолкнул бросившегося к нему Вира.
— Абсолютно. Переутомилась, только и всего. Поспит и будет как новенькая.
— Что. Ты. С. Ней. Сделал? — процедил Вир, которого слабенький удар вампира весьма чувствительно приложил о стену.
— Отвечаю по пунктам: я. Ничего. С. Ней. Не. Делал. Она сама.
— Лим, что ты такое говоришь! Как Вейма могла сама над собой подобный ужас учинить?
— Ну, я виноват что ли? Если она упрямая, как коза! Я ей говорю — показали путь, отстаньте, дальше я сам. Нет, ей хотелось до самого конца выложиться. Где у меня предел способностей и где у неё!
— О чём ты?
— Вейма меня научила способности выплёскивать. Вместе с жаждой. Вот сейчас мы её уложим, как раз к вам люди и потянутся…
— Зачем потянутся?
— Как — зачем? За успокоительным! Вас же предупреждали!
— Лим! Что вы такое натворили?!
— Перестаньте на меня кричать.
Они дошли до своих покоев, и Лим осторожно опустил вампиршу на кровать.
— Снимите с неё башмаки, пожалуйста, — попросил он ведьму. — И укройте как следует.
— Лим… она не слишком холодная?
— Живая она, живая!
— Лим… она ведь не дышит. И пульса нет.
— Живой труп, — проворчал вампир. — Окна ставнями закройте, мало ли что.
— Она теперь и солнца будет бояться?!
— Недолго. Пока вот в таком состоянии…
— Ты-то откуда знаешь?
— Кто из нас с вами вампир?
— Лим, хочешь сказать, у вас часто так бывает?
— У нас — редко. Таких ненормальных, чтобы выплеснули больше силы, чем у них есть, в клане раз, два и обчёлся. Это только Вейма могла такое отчебучить.