Ведьма и воин

Монк Карин

Она прощалась с ним, а он был слишком поглощен плотскими желаниями, чтобы понять это.

– Очень странно, что она решила бежать в самый разгар бури, – нахмурившись, сказал Бродик. – Я хочу сказать, почему она не подождала день или два, пока шторм утихнет?

– Гвендолин сама вызвала бурю, чтобы не дать Роберту поджечь наши дома, – заметил Нед. – Не думаю, что непогода, вызванная собственным заклинанием, особенно беспокоит ее.

– А еще непонятно, почему Роберт не нанес нам визит сейчас, когда буря

утихла, – добавил Бродик. – Думаешь, он действительно возвращается домой?

Леденящий душу смысл ее поступка постепенно стал доходить до Алекса.

– Насколько я его знаю, Роберт не тот человек, который так легко сдается, – сказал Камерон. – Девушка должна была понимать, что он и его люди разбили лагерь где-то в лесу. Неужели она не боялась, что ее схватят?

– Она хотела, чтобы ее схватили, – упавшим голосом ответил Алекс. – Вот почему она ушла.

– В этом нет никакого смысла, Алекс, – запротестовал Бродик. – Она знает, что Роберт сожжет ее и что здесь она в безопасности. Зачем, ради всего святого, ей хотеть, чтобы ее поймали?

Алекс безучастно смотрел на записку: «Я почти обрела дом». За несколько минут до нападения Роберта она рассказывала о том, какой была ее жизнь, когда все вокруг ненавидели ее. Но когда Роберт подступил к замку Макдана, его люди не выдали ее, как она, вероятно, боялась, а стали сражаться, чтобы защитить. Похоже, Гвендолин не хотела, чтобы ради нее Макданы рисковали своими жизнями. Поэтому она взобралась на стену и провоцировала Роберта выстрелить в нее, надеясь положить конец сражению. Именно поэтому она пожертвовала своей жизнью сейчас.

Она пыталась защитить людей Алекса.

– Взгляни на это, – сказал Бродик, выуживая из потухшего очага клочок бумаги.

Записка сильно обгорела, но отсыревшие угли погасили пламя, прежде чем оно полностью уничтожило бумагу. Осторожно зажав ее между пальцами, Алекс прочитал:

«…голова этого безумного глупца не будет отделена от туловища и вручена его драгоценному сыну.

Их судьба в твоих руках, Гвендолин.

Роберт».

– Боже, – прошептал он, и его страх сменился слепой яростью. – Роберт угрожал, что убьет меня, если она откажется уйти с ним.

Дрожащими пальцами он скомкал записку и швырнул ее в очаг.

– Разделите людей на два отряда. Половина останется здесь для защиты замка. Остальные поедут со мной.

Камерон погладил бороду и задумчиво посмотрел на обгоревший клочок бумаги.

– Интересно, каким образом эта записка попала в ее комнату?

– Хороший вопрос, – бросил Алекс, выходя из комнаты, – и я, черт возьми, намерен выяснить это.

– Ушла? – растерянно повторил Оуэн. – Куда ушла?

– Она не могла уйти, – сказал Лахлан, и вид

у него при этом был совершенно расстроенный. – Я приготовил для нее особое вино.

Алекс заткнул кинжал за пояс.

– Сохрани вино, Лахлан, пока я не верну ее домой.

– Но почему девочка захотела покинуть нас? – спросил Оуэн. – Мне казалось, что мы прекрасно поладили.

– Я нашел в ее комнате записку, в которой Роберт угрожал убить меня, если она не сдастся ему, – объяснил Алекс.

Реджинальд схватился за меч и закричал:

– Клянусь всем святым, я так изрублю эту свинью, что лягушкам придется слизывать его останки с земли!

– Ты хочешь сказать, что мой дядя был здесь, в замке? – побледнев, спросила Изабелла.

На мгновение все ошеломленно умолкли.

Фаркар рыгнул и обвел туманным взглядом большой зал.

– Я не помню, что видел здесь крадущегося Роберта, – сказал он, вздохнул и снова уткнулся носом в кубок.

– Если один из этих чертовых Максуинов и проник сюда, то не через ворота, – заверил Гаррик Алекса. – Мы с Квентином смотрели в оба, и единственными, кто проходил мимо нас этой ночью, были Нед и Гвендолин.

– А днем? – спросил Бродик. – Ворота были открыты, пока мы осматривали внешнюю стену.

– Ну, это правда, – согласился Гаррик. – Но вы не можете требовать от меня, чтобы я запомнил каждого, кто проходил через ворота в течение всего дня. Особенно если учесть, что многие из вас прикрывали голову от дождя.

– Я и не требую этого, Гаррик, – заверил его Алекс. – Я только хочу знать, не заметил ли ты вчера, кто входил и выходил из комнаты Гвендолин.

Он обвел испытующим взглядом лица собравшихся вокруг него людей, наблюдая за их реакцией. Его глаза задержались на Элспет, поскольку он знал, что у нее были причины желать ухода Гвендолин. Но выражение ее лица оставалось бесстрастным, по нему не пробежало ни тени вины или злорадства.

– Алиса? – спросил он, внезапно заметив промелькнувшую на лице кухарки неуверенность.

Алиса с беспокойством смотрела на него.

– Ты видела кого-нибудь в комнате Гвендолин?

– Я принесла ей поднос с едой, – сказала Алиса, комкая в руках фартук. – Девочка весь день помогала Кларинде разрешиться от бремени, и я подумала, что ей нужно хотя бы немного поесть.

– Это было очень предусмотрительно с твоей стороны, – заметил Алекс. – Значит, ты вошла к ней в комнату?

Она отрицательно покачала головой.

– Ты оставила поднос под дверью?

Алиса опять покачала головой.

– Тогда что ты сделала с подносом? – спросил Алекс, с трудом сохраняя спокойствие.

– Я отдала его Ровене, – выпалила Алиса. – Она как раз выходила из комнаты Гвендолин. Ровена сказала, что сама внесет поднос в комнату. Она очень настаивала.