Ведьма из Ильмаса

Мирошник Ксения Викторовна

Арас наградил друга гневным взглядом, который не возымел должного эффекта, впрочем, как и всегда. Клинт был привычен к подобным выпадам.

— Её место в Ильмасе, откуда она сбежала, повинуясь ребячеству! О последствиях ты знаешь, — ледяным голосом ответил Арас.

— Ты не знаешь всего, возможно…

— Ты слышал, чтобы она отрицала? Видел ее лицо? Все что сказал этот человек — правда!

— Послушай, Арас, возможно ты отчаянно хочешь, чтобы так и было? — Клинт поднялся с места. — Тебе легче обвинить ее во всех грехах, чем признать, что ошибался в ней с самого

начала!

— Что ты хочешь этим сказать?

— Тебя задевает то, что ты доверился ей, а она не все тебе о себе рассказала. Она и не должна была.

В комнату вошли, ранее приглашенные, Марон и Камилла. Спорящие мужчины даже не обратили на них внимания.

— Причем здесь доверился я ей или нет? Из-за ее трусости погибли люди! Она безответственная, слабая и лицемерная!

— Кого ты пытаешься обмануть? — сдвинул брови Клинт. — Ты даже сам не веришь в то, что говоришь! Я не понимаю, зачем ты себя в этом убеждаешь, когда давным давно испытываешь совсем иные чувства…

— Не переходи грань, Клинт! — взбесился Арас. Он ощутил, как волна жгучего гнева опалила все внутри.

— Ты злишься, потому что я прав! — не менее яростно ответил друг, и Араса это задело. — Ты сам понимаешь, что Ария не знала, кого именно искал жнец, а когда поняла — безропотно последовала за ним! Разве такая, каковой ты ее считаешь, смогла бы так поступить? Обида ослепила тебя, и ты даже не захотел разобраться, а теперь, осознав это — рвешь и мечешь, вымещая на нас свою злость.

Они уже стояли близко друг к другу, напряжение между ними нарастало. Арасу это не нравилось. Никогда прежде друзья так не ссорились.

— Прошу прощения, господин наместник, — обратилась к нему Камилла. — если позволите, я поясню.

Арас развернулся к женщине и снова обратил внимание на то, как именно она разговаривала с ним, его отцом и даже с той, кого называла госпожой. Ее спина всегда была ровной, подбородок чуть задран кверху, голос ровный. Камилла источала достоинство и самоуважение.

— Извольте, — вместо него ответил отец.

— Вы не совсем верно понимаете, — сказала женщина, одаривая каждого из мужчин спокойным взглядом. — Ариэлла Тиверия Арамейн никогда не убегала от ответственности! Она убегала от Никаэласа — это разные вещи!

Арас пристально наблюдал за Камиллой, ощущая, что всем своим существом хочет, чтобы все, что она сейчас скажет в защиту своей госпожи — оказалось правдой. Или нет?! Ведь, если Ария не виновата, то он совершил самую огромную ошибку в жизни и исправить ее будет уже нельзя. А всему виной его гнев, не позволяющий мыслить трезво, рационально.

— Я немного рассказу вам об Ильмасе, — сказала женщина, — о моём доме. Даже после разрыва отношений с людьми, наша страна процветала, богатела и неустанно стремилась к развитию. Если вы помните, господин наместник, — она посмотрела в глаза Френсису Макгигону, — нами правил наимудрейший Равий Ледоуст. Он был справедлив, любил свой народ. Вы, кажется, застали его правление.

— Да, я был ребенком, когда Равий приезжал в Миранос, — ответил отец Араса. — Эта встреча навсегда оставила след в моих воспоминаниях.

— Несколько лет назад,

а точнее шесть, Никаэлас ради трона убил Равия. Сам он без рода, без племени, даже знатной фамилии нет, просто хитростью, обманом завладел вниманием правителя и остался подле него на несколько лет. Узнал все, что требовалось: о нашей стране, ее ресурсах, отношениях с соседями, обрел связи и подло убил своего покровителя. — Камилла скривилась в презрении. — Щенок даже не стал скрывать этого.

— Хорошо, он получил трон, зачем ему Ария? — спросил Арас.

— Сейчас его власть подкрепляет лишь печать Равия, которой он завладел незаконно, но в день лунного плача, если печать не обновить — она растает и Никаэлас утратит власть.

Камилла заметила, что её все еще не понимают:

— Истинным правителем Ильмаса может стать лишь тот, кто получил благословение предков, получил дар. Это способность проникать в прошлое. Как только правитель Равий умер, дар отправился на поиски той, что предки сочтут достойной. Лишь она выбирает будущего короля. Лишь она способна вернуть этот дар на трон.

— И этим даром обладает…, Ария…, - задумчиво уточнил Клинт.

Арас уже не расхаживал по комнате, но и не был спокоен. Его сердце стучало нервно. В голове была лишь одна мысль: он отдал девушек этому человеку! Сам отдал!

— Ей было семнадцать, когда дар выбрал ее. Я стала тому свидетелем. В доме старейшины Арамейн был званый ужин, — лицо женщины сделалось печальным, когда она погрузилась в воспоминания. — Все, кто был там, тот час поняли, что происходит. Дедушка и бабушка Ариэллы страшно испугались, но панике не поддались. Дар не должен вот так переходить к избранной. Это целый ритуал, очень важный и очень красивый. Когда правитель слагает свою власть — он отрекается от дара. Это происходит на глазах всех жителей Ильмаса. Ближе всех к королю стоят незамужние девушки, из них- то и выбирают предки. Как только Ариэлла стала избранной — Канист Арамейн понял, что Равий пал от руки Никаэласа.

— И чтобы Никаэлас не получил дар, Ария бежала из Ильмаса? — спросил наместник.

— Именно так, — ответила Камилла. — Несколько дней Никаэлас тщетно разыскивал ту, кому перешел дар, но мы приняли решение скрывать от него девочку. Все, кто знал о том, что случилось, преданно молчали. Ну, или почти все. Кто выдал нас — мы до сих пор не знаем. Этот подлец вломился в дом старейшины Арамейн и жестоко убил его, пытаясь выяснить, где девочка. Ария все видела из сокрытой комнаты. Дальше вы уже знаете. Она бежала в Миранос, там познакомилась с Майей и со временем осела в Ностофе.

— Но чем так страшен этот дар? Лишь тем, что дарует власть Никаэласу?

— Не совсем так, — вздохнула женщина, — хотя и этого вполне достаточно. Все шесть лет Никаэлас мучил и унижал магов. Печать Равия дает ему превосходство над сородичами. Он не гнушается пыток, истязаний и морального давления. Я и все те, кто знал об Ариэлле бежали в Миранос, чтобы его длинные руки не достали нас. Я нашла девочку четыре года назад и ненавязчиво присматривала за ней.

— Она может и не отдавать ему дар? — Арас все больше нервничал.