Ведьма, к ректору!
Шрифт:
Нет, это не может быть правдой…
Ну конечно!
Тупые курицы! Решили разыграть меня? Да так жестоко! С участием ректора? И он… Он повёлся? Не может быть! Я была лучшего мнения о нём!
Я начала озираться по сторонам, ожидая в любой момент услышать лошадиный смех и увидеть довольные собой морды мымр.
— Это розыгрыш, да? — посмотрела я на ректора. — Боже! Сколько они вам заплатили, чтобы вы согласились им подыграть? С ума сойти! Вы? Не верю, что вы согласились!
Где-то в районе моего желудка начинала клокотать злость, перемешиваясь с досадой. Разве, можно
— Любимая… Не могу сосредоточиться на твоих словах — слишком сильно во мне желание коснуться твоих сладких губ… Ты позволишь?
Да… Пожалуйста… — подвисла я от его голодного взгляда на мои губы.
То есть, нет! Нет-нет-нет! Ни в коем случае!
Но было поздно.
Своими сильными руками он в мгновение ока перехватил меня за талию, прижимая теснее к своему ужасно горячему телу и поцеловал…
В груди раздулся до невероятных размеров воздушный шарик и мгновенно лопнул, сладкими волнами омывая каждую клеточку моего тела. А когда его язык чертовски властно раздвинул мои губы, проникая вглубь моего рта, я вцепилась пальцами в полы его пальто, чувствуя себя на грани потери сознания…
Твою ж! Меня целует сам ректор! Невероятно красивый, умный и самый обаятельный мужчина на свете! И плевать, что это розыгрыш… Даже высокомерно-издевательские морды тупых куриц не испортят момента, который я сохраню в своей памяти, поставив его на самую главную полку в красивой рамочке…
Жаль только, что он целует меня не по собственному желанию…
Злость вновь вскипятила кровь в моих венах, и я, собрав половой — хе, в розовые сердечки — тряпкой растёкшуюся в лужицу гордость, отлепилась от лица ректора, твёрдо уперев ладони тому в плечи.
— Эта шутка зашла слишком далеко, — выдохнула я, из-за всех сил сдерживая себя от того, чтобы её продолжить, потому что…
Потому что ректор выглядел расстроенным, а в самых красивых глазах на планете горело желание… Боже! В нём умер актёр! Причём, офигенно талантливый! И, если бы я не догадалась о розыгрыше…
— Эй! — загорланила я. — Соседушки! Выходите! И ха-ха-ха, — добавила с каплей горечи уже тише.
— Эльвира? — начал озираться ректор, теснее прижимая меня к себе. — Кого ты зовёшь? Нам разве нужен кто-нибудь ещё?
И, вдруг, его взгляд изменился. Ещё секунду назад влюблённые в меня глаза, стали настороженными и озадаченными. Ректор резко выпустил меня из объятий, одновременно делая шаг назад и поворачиваясь ко мне спиной. Я за всем этим наблюдала в полёте на бренную землю, потому что не ожидала, что отпустят, потому и оказалась своей задницей на холодном асфальте.
— Что?.. — глухо спросил мужчина, пряча лицо в своих ладонях. — Что ты дала мне выпить?! Афродизиак?! — вот тут он развернулся и вперил в меня блестящие негодованием глаза.
Блин, но они всё равно были самыми красивыми на свете, словно грозовое, голубое такое, облачко…
— Я… Нет… — залепетала я, переставая понимать что-либо.
— Боже! Ты не ушиблась, любовь моя? — подскочив ко мне, помог он мне подняться на ноги. А в глазах вновь безграничная нежность…
Ну не может же быть! Зелье?!
И тут я словила настоящий приход.
Нехилый такой флешбэк, как в каком-нибудь фильме…
И вот я уже смотрю на свою вечно-молодую бабушку глазами пятилетней девочки. Мои чёрного цвета косички забавно дергает лёгкий ветерок, а на ладошке сидит божья коровка, трепеща крылышками. Но не улетает, потому что я не хочу, чтобы она улетала… Она, словно бьётся в невидимые стенки в кружке моей ладошки…
— Да, милая, в каждой женщине нашего рода живёт волшебство. И у каждой оно проявляется по-разному. На протяжении всей жизни. Но и не каждая способна им овладеть в совершенстве… Взять хотя бы твою маму… Абсолютно бездарное существо. Ужас, сколько моих сил потрачено на неё впустую. Но ты, моя хорошая… В тебе я чувствую огромную силу уже сейчас! И когда ты будешь готова, будешь безоговорочно готова принять свою силу, тогда весь мир будет у твоих ног… Ты сможешь получать всё, что пожелаешь… Сможешь устроить свою жизнь самым невероятным образом… А не тратить задатки своей силы на очередного бестолкового муженька… Ты, ведь, гораздо — гораздо! — умнее своей матери…
— Но моя мама очень умная, — не согласилась я, переключая внимание на бабушку, отчего божья коровка мгновенно унеслась ввысь. — Она знает, как готовить самые вкусные в мире оладушки.
— Верно. Только на это ума ей и хватает. Но ты, моя внученька, ты станешь всемогущей ведьмой. Я знаю. Я это чувствую всем сердцем.
А потом она исчезла из моей жизни на долгих пятнадцать лет…
Ну что ж… Я — ведьма. Шутка ли?
Я. Ведьма.
И тут же вспомнились все мелочи, которые я сильно желала и которые исполнялись тем или иным образом.
С ума сойти! Я — ведьма!
Нет-нет-нет! Я не хочу!
— Любимая, прости, что выпустил тебя из своих рук… Мне так стыдно… Не знаю, что на меня нашло!
Я знаю. Ты вернул себе себя, но лишь на короткое мгновение.
Зельце бракованным оказалось, что не удивительно, учитывая то, кто его готовил…
Я заглянула в невероятные глаза ректора, которые смотрели на меня так, как я и не мечтала… Могу брать его тёпленького и делать с ним всё, что не пожелаю… Я же именно этого хотела дурацких полчаса назад!
Твою ж! Что мне делать? Что мне с ним делать?!
— Любимая, ты сердишься? Умоляю, прости меня!
И ректор — сам, мать его, ректор! — падает передо мной на колени, обнимая мои бёдра и смотрит снизу умоляющим взглядом.
Вот так я попала…
— Мне нужно кое-кому позвонить.
Эпизод четвёртый
— Ты меня простила, любовь моя?
— Да. Конечно, да. Только поднимись с колен, — взмолилась я, помогая ему подняться.
Его лицо озарила совершенно сбивающая с ног улыбка, учащающая моё сердцебиение. Он нежно коснулся моих скул своими теплыми ладонями и заглянул в глаза, напрочь лишая меня возможности думать… Я опять залипла на его очаровательных глазах… Я буквально превратилась в один оголённый нерв, чувствуя себя покорной мышкой во власти удава…