Ведьма, маг и каменный котел

Лисина Александра

– Тогда что же это получается, – удивилась Люси. – Про чашу знало очень ограниченное число человек, но никто из них не виноват? Вы же опросили всех!

– Вообще-то нет, – неловко кашлянула я. – Не всех.

Народ с удивлением обернулся.

– Кого же мы забыли? – непонимающе поскреб в затылке Рамон.

Я осторожно взглянула на мастера Дэврэ.

– Вас, учитель. Только ваших показаний не хватает до полноты картины.

– Вот ты-то меня и допросишь, – без удивления кивнул старый маг. – Прямо сейчас. А Ториус засвидетельствует мои показания, запишет их на кристалл и заодно подтвердит, что допрос прошел без нарушений.

Глава 13

–

И все-таки мы что-то упускаем, – проговорила я, когда мы поднялись в кабинет, а учитель под запись пересказал нам ту же историю, которую я вчера уже слышала от Ториуса. – Ну не может такого быть, чтобы никто из причастных к делу Дарми не был замешан в нашем расследовании! Кто-то должен был знать о чаше! Кто-то приходил в пещеру после окончания следственных мероприятий!

– Все окружение Дарми еще год назад опросили с амулетами правды, – обронил Ториус. – Вчера мы с Рамоном сделали это повторно. Но пока никаких следов.

– Неужели у парня не было двоюродных братьев, каких-нибудь дядьев, бабушек-дедушек или хотя бы девушки… такой же ненормальной, как он… которая могла бы туда вернуться?

Теневик качнул головой.

– Следы, которые я видел в пещере, принадлежали мужчине. Но мы проверили всех его знакомых дважды и никого не нашли.

Я с досадой закусила губу.

– Этого не может быть… связь между делами очевидна. Интересно, а сам Дарми не мог точить зуб на управление службы магического надзора или Седьмое министерство? Почему-то ведь он ждал, пока в его пещеру пожалует именно начальство. И заметьте, активировал круг не тогда, когда на месте работали простые следователи, а именно после того, как там появились лаэрн Торнтэ, лорд Даррантэ и мастер Дэврэ!

Учитель нахмурился.

– Он не проходил ни по одной нашей картотеке. За ним не числились правонарушения.

– Но, может, у него с сотрудниками министерства или управления лорда Даррантэ вышел какой-то конфликт? Может, это было давно и не расценивалось как правонарушение, поэтому дело просто не заводили? Почему Дарми ждал именно вас? Почему он выбирал время, чтобы именно вы трое оказались рядом с ритуальным кругом? Почему не Ториус, не люди милорда… а именно вы? Причем заметьте, убить вас ему не удалось. Но в итоге лаэрн Торнтэ все равно умер, а на вас с лордом спустя всего год после окончания расследования вдруг устраивается новое покушение, да еще с участием высшего демона и тех же самых инструментов, что были использованы тогда. Вам не кажется, что это не похоже на совпадение?

– Я проверю по нашему архиву, – быстро сказал Ториус, когда переглянулся с учителем. – Возможно, мы и впрямь что-то упустили по поводу Дарми.

Мастер Дэврэ кивнул.

– Проверь всю семью. Может, дело не в нем, а в ком-то, с кем он был знаком или кто был ему дорог? И совсем необязательно, что это было магпреступление. Могла быть обычная драка, убийство невиновного. Или городская стража, как это нередко бывает, допустила ошибку в расследовании. К примеру, на глазах у Дарми другой студент попал в беду, а дело не раскрыли… хорошую знакомую изнасиловали в переулке, а преступников так и не нашли… все, что сможешь. Начиная с родителей и заканчивая однокурсниками.

– Понял. Сделаю. К завтрашнему дню постараюсь что-нибудь нарыть.

– Возьми с собой Люси и Рамона, – посоветовал мастер Дэврэ.

– Само собой. Одному мне будет не управиться.

Ториус кивнул и ушел, оставив нас одних.

– Знаешь, –

тихо сказал мастер Дэврэ, когда за теневиком закрылась дверь. – А я ведь и правда винил себя в смерти Адиуса. Даже понимая, что в общем-то не виноват. Когда Дарми начал что-то шептать в своем углу, я стоял к нему спиной и ничего не видел. Мы с Торнтэ разговаривали. Ему тоже показалось, что для призыва высшего демона круг был несколько мелковат. И только Даррантэ стоял к парню вполоборота, попутно выясняя что-то у своего заместителя.

– Гару Тарро, – кивнула я.

Да, брюнет с пухляшом тоже тогда присутствовали при задержании. А Тарро к тому же являлся бессменным заместителем лорда, так что неудивительно, что на такое громкое дело они оба прибыли лично.

– Кайрон заметил неладное первым, – так же тихо продолжил учитель. – Он стоял ближе к Адиусу, поэтому первым же делом его и оттолкнул. Вернее, попытался оттолкнуть, вот только Торнтэ отреагировал неправильно – уловив краем глаза резкое движение, он отшатнулся… причем отшатнулся, к сожалению, не в ту сторону, в которую было нужно. У нас, некромантов, это в крови. Если что-то идет не по плану, мы предпочитаем действовать обособленно. И если ко мне Адиус относился хорошо и успел бы протянуть руку, то от Даррантэ, с которым они никогда не ладили, он поначалу инстинктивно ее отдернул. В конечном итоге это-то его и подвело, потому что без поддержки он почти сразу потерял равновесие и зашел за черту. А когда Даррантэ его оттуда вытолкнул, было уже слишком поздно.

Он тяжело вздохнул.

– К сожалению, я не успел ему помочь. Адиус уже падал, когда я понял, что происходит, поэтому моя рука схватила лишь воздух, и мне пришлось отступить. Но Торнтэ все равно винил в случившемся именно меня. И был в этом так уверен, что даже перед смертью, к сожалению, не прозрел.

– Почему вы не смогли его переубедить? – осторожно поинтересовалась я. – Всего один разговор в присутствии амулета правды, и истину можно было бы легко установить.

– Адиусу не нужна была истина, – горько улыбнулся учитель. – Он тогда просто искал виноватых.

– Но почему? Вы же были в хороших отношениях! Вы считали его своим другом! Почему он вам не поверил?

– Потому что не хотел. Сознавать, что в своих бедах ты виноват сам, на самом деле не так-то просто. Всегда хочется сказать, что виноват не ты, а кто-то другой. Ведь тогда этому кому-то можно предъявить претензию. Направить на него свой гнев и обиду. Сказать, что он виновен просто потому, что остался жив и здоров. К тому же, моя дорогая, болезнь меняет людей. Порой до неузнаваемости. Особенно если эта болезнь тяжела и заведомо неизлечима.

Я нахмурилась.

– От момента закрытия дела Дарми до смерти Адиуса Торнтэ прошло совсем немного времени. Отец лорда Даррантэ, если верить досье, тоже сильно изменился перед смертью, стал нетерпимым, агрессивным даже по отношению к жене и сыну, но он боролся с МВИ целых два года, а лаэрн Торнтэ сгорел всего за месяц.

– Он всегда был довольно резок в суждениях, – снова вздохнул мастер Дэврэ. – Непримиримый, почти как Кайрон. Такой же упрямый, несговорчивый и чрезвычайно чувствительный к малейшим проявлениям и даже намекам на предательство. Люди с таким характером ужасно недоверчивы. Их расположение невероятно трудно завоевать, тогда как потерять, напротив, можно в один миг. Тогда, в пещере, Адиус твердо решил, что я его предал. И точно так же сильно, как он мне когда-то верил, впоследствии возненавидел.