Ведьма на задании

Мяхар Ольга Леонидовна

Тихий смех справа заставил меня чуть остыть, оглянувшись я увидела Рола, который, как ни в чем небывало прислонился плечом к зданию и тихо ржал надо мной!

Грохнул гром сверкнула молния, где-то завыла собака.

Трактирщик взвыл, выкарабкался из-под груды тел, и пополз ко мне извиняться.

— Госпожа ведьма, госпожа ведьма, — орал он и аккуратно рвал на груди старую рубашку, — не губите, я пошутил, не лишайте детей папки, пожалейте сиротинушек, — трактирщик искренне пытался выжать скупую слезу, осторожно подползая все ближе к моим ногам.

Я протрезвела, смутилась и отошла

назад, одновременно пытаясь пригладить стоящие дыбом волосы.

— А-а-а, э-э, — сообщила я, кося на Рола, который откровенно наслаждался концертом.

— Не надо, возопил мужик и грохнулся лбом об пол.

Мне стало стыдно и я кинулась его поднимать.

— Я это, ну чего вы, — пыхтела я, бегая вокруг трактирщика, и пытаясь его поднять, он оказался довольно тяжелым и у меня ничего не получалось.

— Я тоже пошутила, с кем не бывает, не переживайте вы так. Рол ты собираешься мне помогать, или нет, — возмутилась наконец я.

Рол, пожал плечами, подошел ко мне, мигом вздернул за шкирку вверх трактирщика и хлопнул того по плечу, от чего тот чуть опять не упал. А потом увел его в помещение.

С неба начал накапывать мелкий дождик, плавно переходящий в ливень, я задумчиво посмотрела на пять тел, сидящих в луже и испуганно глядящих на меня, махнула на них рукой и тоже ушла в трактир.

А в трактире было сухо и почти уютно. Трактирщик бегал между Ролом, уже сидящем за столиком у стены, и кухней, выставляя перед ним различные угощения и кувшины с вином. Я отчетливо скрипнула зубами и села рядом.

— И что все это означает?

На меня взглянули самые невинные глаза, я нахмурилась и цапнула со стола кусок мяса, всем своим видом показывая, что я жду.

Рол вздохнул и отхлебнул вина.

— В этот трактир, Лиса впускают не всех, а лишь тех, с кем знаком Вернон лично.

— Вернон это трактирщик?

— Да, не перебивай, — я честно постаралась возмутиться, но чуть не подавилась, и временно вынуждена была замолчать, — так вот, это заведение только для личных друзей Вернона, к которым отношусь и я. И тебе надо было, вместо того, чтобы устраивать здесь крупномасштабное побоище, просто сказать, что тебя прислал я.

Я все-таки подавилась и сильно закашлялась, но Рол вежливо два раза долбанул меня по спине, после чего несчастный кусок был проглочен, а я оказалась под столом.

Вылезла оттуда я обиженная на весь свет, но Рол с таким раскаянием поинтересовался моим самочувствием, что я решила пока оставить ему жизнь, а потому, гордо встала и удалилась наверх, в свою комнату, захватив со стойки баулы, которые так там сиротливо и лежали.

Номер комнаты я спросила у Вернона, к которому зашла на кухне.

— Четвертая дверь слева по коридору на втором этаже.

— Спасибо, и вы извините, что я тут так.

— Да ладно, чего уж там. — усмехнулся трактирщик, подошел ко мне и сунул под нос огромную руку, которую я с некоторой опаской пожала, — друзьям Рола я всегда рад, а насчет дождичка и пинка под зад, так я давно уже хотел размяться.

Я ошарашено кивнула, еще раз извинилась и вся красная вылетела с кухни наверх, в свою комнату.

Ну, если у него это называется размяться, тогда, я, конечно, ему сильно помогла, хм.

Немного

похихикав над сложившейся ситуацией, я встала, переоделась, расчесалась, и, прихватив деньги, отправилась гулять по городу.

Когда я спускалась по лестнице, меня провожали восхищенные мужские взгляды. Мда, в кожаном костюмчике в обтяжку, состоящем из штанов и безрукавки, надетой на белую рубашку, я смотрелась очень даже ничего. Но мою особую гордость составляла копна ярко рыжих волос, которые обрамляли довольно симпатичное личико с огромными зелеными глазами. Я не хочу сказать, что я такая уж писанная красавица, но и не уродина, это факт.

Рол оглядел меня с ног до головы довольно хмурым взглядом, и поинтересовался куда это я направляюсь, я облила его в ответ пудом презрения и ответила, что куда хочу, туда и иду, и вообще я свободная женщина, вернусь, когда захочу.

Не прокатило, мне напомнили про контракт, и встав из-за стола, этот… отправился со мной.

Я вскипела и честно попыталась отбиться. Не прокатило, пришлось скукситься и согласиться, что если я сгину невесть где, то мой работодатель помрет от разрыва сердца, что меня чуточку развеселило.

— Ну и куда пойдем, — поинтересовался мой работодатель, как только мы вышли из трактира.

— На рынок, — заявила я и пошла налево.

— Тогда нам в другую сторону.

Я вздохнула, задрала нос и гордо прошла мимо него направо.

Рол только хмыкнул и пошел следом.

А на рынке было столько всего интересного, что я мигом забыла про все свои обиды. Рынок кипел и бурлил, как широкая река текли люди по проходам между рядами, и я с радостью влилась в общий поток. Чего там только не было, и заморские ковры, самых разных расцветок, и лучшие скакуны, злобно бившие копытами в своем загоне, финики, яблоки, персики… о, персики, и я тут же купила себе большой и сочный фрукт, Рул тоже отоварился.

Я смотрела по сторонам горящими глазами ребенка, впервые попавшего на праздник жизни. Кстати, у меня уже четыре раза пытались спереть кошелек, но каждый раз вопящий вор отскакивал с обожженною рукой. Так что вскоре от меня отстали, сообразив и передав по цепочке, что я ведьма. Вдруг среди других палаток я увидела палатку с различными женскими украшениями, и тут же к ней прилипла, весело копаясь в бусах и браслетах, и с удовольствием вспоминая, что я теперь богатый человек. Продавец оживился и начал на перебой предлагать мне различные бусы самого невероятного вида, все это постепенно навешивалось на меня, и через пять минут я напоминала разряженную елку, так что пришлось все снять и начать по новой. Но тут подошел Рул, взглянул на прилавок, что-то поворошил и вытащил на свет божий зеленую змейку, состоящую и маленьких бусинок, ловко подогнанных друг к другу, подумав он повесил эту красоту мне на шею, а продавец тут же сунул в руки зеркало. Я взглянула в него и не смогла оторваться. Зеленые глаза, оттененные змейкой засияли внутренним искристым светом, озарившим и преобразившим все лицо. Я охнула, а он уже надел мне на уши сережки, которые были в виде тонкой серебряной ниточки с висящим на конце таким же зеленым камушком. Губы сами растянулись в счастливую улыбку, и я поняла, что уже не сержусь на него.