Ведьма на зелёной фишке
Шрифт:
– А зачем ты пьяным потащился к ним после двенадцати ночи? – потребовала ответа Ирка.
– Я хотел им объяснить, что их мужик не прав. И что его теперь посадят, а мне ничего не будет. Но эта ведьма, тёща Остапа, подкралась ко мне сзади на фишке (вы слышали когда-нибудь, с каким рёвом «крадётся» военная машина «Урал» с манипулятором?) – Она прыгнула на меня, связала и даже грозилась застрелить.
– Чем она хотела тебя застрелить? – запутавшись в падежах, спросила я.
– Так, а ружьём, – Сашка падежами даже и не морочился.
– У неё с собой было
– Нет, это у меня было ружьё. Эта Валька подлым образом у меня его вырвала, пользуясь тем, что была ночь, и я уже устал после всех разборок.
– А что ты, Саша, пёрся к ней ночью, пьяный, да ещё и с ружьём? – опять не выдержала Ирка.
– А почему полиция не забрала у тебя ружьё? – спросила я.
– То, первое, забрали. Я с другим шёл. И эта гадость, эта воровка, спёрла у меня ружьё. – Нечаев гневно распалялся всё больше. – Связала меня, бросила в фишку и привезла сюда, к своему прихехешнику? И что она предъявила ему? Что Саша Вашингтон взял заказ у этого хмыря и пальнул в Остапку за деньги. Да я, может быть, Остапку ещё с детства знаю. Сколько знаю, столько и мечтаю пальнуть в него. Никогда Саша за деньги уродов не бил. Только за справедливость. Или за интерес.
Справедливость, видимо, у Сашки была какая-то своя.
– А интерес-то у тебя, какой? Часом, не Анастасия? – поинтересовался Михаил.
– Это што, шл-ха эта, которая под отца своего легла и не знает от кого родила?.. А што, я бы её, конечно, тоже запросто. На то она и проститутка…
– Поганый у тебя рот, Сашка. Не ложилась она ни под кого и родила она от своего мужа, – убедительно сказал Мишка. Мишу в посёлке уважали многие. Сашка сразу пообмяк после этого заявления:
– Скажи ещё, экспертизы есть, – Сашка скривил рот в отвратительной ухмылке.
– Есть, я видела, – спокойно дожимала я. Сашка потихоньку, но сдавал позиции.
– Знаем мы эти экспертизы, их тоже купить можно, – уже не так уверенно произнес он. – Да ладно, врать не стану. Я слышал, что им врачиха плела, не глухой. И не дурак. Ну, хватит. Больше ничего вам не скажу. Зачем мне показания против себя давать?
– Нам от тебя ничего и не надо. Все свои показания оставь для полиции. Валентину ты убил? – даванул Мишка.
– Да на черта мне Валька сдалась? – опять заорал Сашка. – И полиция меня уже отпустила. А что её этот умник, её хахаль, Терентий этот, владелец заводов, газет, пароходов – грохнул? То-то, он тут руками размахивал. А я не мог убить Вальку. Я же в башне изнутри связанный сидел. Я-то уж точно не мог.
– А мы не знаем. Закрыт-то ты был изнутри. Может, сам и закрылся, – продолжал давить Мишка.
– Ну да, и сам связался. Чё мелете? Думайте башкой-то…
– Так, а может, у вас тут преступная группа работала: ты, Терентий и эта врачиха. Вам всем мешала Валентина. И у всех был мотив…
– А у меня-то какой? – вдруг заорала Дора, высунув голову из двери башни. Оказывается, она тоже слушала наш разговор
– Ну. Не знаю, может ты замуж за деньги Терентия хотела, – предположила Ирка.
– Хотела бы. – Согласилась дородная, крашеная
– Да что вы там про какое-то убийство мелете? Кого убили? Кто труп видел? – возникал Сашка, похоже, к трупу, если такой существовал, он действительно отношения не имел.
– Я видела, – всхлипнула из башни Дора.
– Где? – не унимался Сашка
– Там, в кустах, – махнула в сторону ручья Дора.
– Так, ну ладно, иди сюда, покажешь, – приказал Михаил.
Дора быстро освободила себя из заточения и подошла к нам. Собака, сидевшая снаружи у двери башни, последовала за ней. А Мишка скомандовал всему нашему составу:
– Все идем смотреть тело. Не отставать от меня. Убийца ещё может быть где-то рядом. Теоретически, но может.
Едва он это произнес, как мы услышали рёв заводящегося автомобиля, за воротами усадьбы. Еще через десять секунд с места сорвалась и умчалась от нас по дороге к посёлку Светлый Путь зелёная фишка. Я вытерла холодный пот. Если это был убийца, то в течение двадцати минут мы находились с ним на одной площадке.
Надо было сообщить в полицию о том, что убийца выдвинулся в сторону поселка. Но тут я вспомнила разговор с капитаном Окуленко. Чтобы вызывать нашу полицию, надо предъявить ей что-то уж очень весомое. Сейчас мы сможем сказать только одно – какой-то человек, возможно, хозяин отъехал от Кручихи на фишке своего зятя. Не убедительно. Надо искать тело.
Мы двинулись к ручью. Картина, которая открылась перед нами за башней, выглядела зловеще. Под кустом лежало мёртвое стройное тело обезглавленной женщины.
– Это Валина одежда, – сказала Ирка тихо, дрогнувшим голосом. – А больше ничего сказать не могу. Давай, мать, вызывай Грачёва. Нам придётся здесь его ждать.
И тут Ирка включила мыльницу и принялась энергично делать фотосъемку, приговаривая:
– Ничего не трогаем, ни к чему не прикасаемся, рядом не топчемся.
Я слышала, что в молодости у Ирки был роман с начальником районной полиции, и это научило её некоторым криминалистическим приёмам. Я отозвала собаку и набрала мобильный телефон полковника. На том конце трубки меня внимательно выслушали. И про найденное тело и про то, что пять минут назад отъехала зелёная фишка с манипулятором. Потом смачно выругались и приказали ждать бригаду и ничего не трогать.
До приезда полиции у нас был вагон времени. Я набрала номер Василисы Премудрой:
– Вась, мы нашли тут Сашку Нечаева и тело женщины без головы. На теле одежда, похожая на одежду Валентины. Я позвонила Грачёву – они едут. Так что мы теперь свидетели и вернёмся, видимо, не скоро.
– Я тоже свидетель, – сказал Кеша, – и я не уезжаю в город.
– Да, и Кеша тоже свидетель, поэтому сегодня он не поедет с тобой в город. Давай я оставлю его у себя, – предложила я Василисе, – у меня-то его никто, думаю, искать и обижать не будет. А завтра решим, что с ним делать. Может, Вовка в областной центр поедет, так захватит.