Ведьма отлива
Шрифт:
– Зачем?
– Господи, мистер Эббот, зачем покупают книжки? Я хотел посмотреть, что это такое. Вы ее читали, сэр?
– Нет, но начинаю думать, что надо прочесть. Вы нашли что-нибудь полезное в одном из презираемых вами полицейских романов, инспектор?
– Чудные законы у них во Франции, сэр, как получается из этой книги. И судопроизводство тоже чудное. И журналисты такое себе позволяют, что волосы встают дыбом. Видите ли, мистер Эббот, – продолжал Твигг, не спуская глаз с Гарта, – там речь идет о старом ученом и его дочери, тоже ученой, если можно в это поверить. Они работают над какой-то
– И?.. – спросил Эббот. – Они кого-нибудь убили?
– Нет, сэр.
– Тогда в чем суть?
– Именно это я и пытаюсь вам сказать! – Твигг все еще смотрел на Гарта. В книге молодая леди (хотя не такая уж и молодая) спит в небольшой комнате с желтыми обоями, закрытая, как в сейфе, но закрытая изнутри. Среди ночи слышатся крики, шум борьбы и один или два револьверных выстрела. Когда дверь ломают…
Эббот слушал с кислым видом.
– Ломают, да? И что?
– Молодая леди жива, но находится при смерти. Следы пальцев на горле, сильный удар по голове, и везде следы крови, в том числе и кровавый отпечаток руки на стене. И никого в комнате, кроме жертвы, ну и еще то, что все закрыто изнутри.
– Хм… Вы полагаете, что это может помочь нам в нашем деле?
– Сэр, я абсолютно уверен, что решение есть! Вы читали книгу, доктор Гарт?
– Да, – поднял глаза Гарт. – Я ее читал.
– И что вы, доктор, назвали бы ключом к этой загадке?
– Полагаю, то, что вы для себя уже выбрали.
– О! И что же? Поведайте нам.
– С удовольствием. – Гарт поднялся. – Но мне хотелось бы выяснить одно обстоятельство. Поскольку вы упомянули сцену в суде, вы, должно быть, дочитали книгу до конца?
– Не ваше дело, до какого места я дочитал! Какая разница!
– Разница очень даже есть. Вам не удалось бы прочитать в поезде книгу в несколько сот страниц на коротком перегоне от Фэрфилда до Лондона. Мистер Твигг, почему бы вам не признать, что вы приготовили заранее эту западню, в надежде подловить меня любым способом, каким только сможете?
– Я задал вам вопрос, доктор! Что было ключом к разгадке?
– Понять, кто убийца. Убийцей был некий Фредерик Ларзан, детектив-полицейский, притворявшийся, что занимается раскрытием серии преступлений, которые сам же и совершил. Не сомневаюсь, что именно этот пункт вы сочли самым важным.
– Истинная правда! – завопил Твигг.
Одним коротким восклицанием Каллингфорд Эббот сразу оборвал его и резко отвернулся, возможно, для того, чтобы скрыть улыбку. Когда же он повернулся снова, то в странном, из-за цветных стекол купола, освещении лицо его имело обычное циничное выражение.
– И в этом разгадка? – переспросил Гарт.
– Ну нет, – сказал Твигг, но с видом еще более зловещим, чем прежде. Нет, доктор, не это главное, и вы это знаете. И я тоже могу насмехаться. Возможно, я сыграл бы лучше.
– Примите мои уверения, – безнадежно бросил Гарт, – что никогда в жизни я не был так серьезен.
– Тогда зачем вы валяете дурака?
– Мистер Твигг, я не могу разговаривать в расчете на склад ума полицейского. Я не понимаю ход мыслей. Но ваше переложение
– Эстетически, – глуповато повторил Твигг. – Эстетически. Хо! – Казалось, это слово приводит его в такое же бешенство, как и другое, сказанное прошлым вечером. – А теперь скажите мне, что значит «эстетически»?
– Я имею в виду, что вы не можете выделять одну часть вымышленной истории, которая поддерживает вашу теорию, и пренебрегать другой частью, которая полностью ее опровергает. Ситуация в желтой комнате не напоминает убийство в павильоне, и леди Колдер непричастна.
– Тогда я спрошу вас о леди Колдер. Сколько у нее купальных костюмов?
– Что такое?
– Вы слышали меня, доктор. Сколько купальных костюмов у леди Колдер?
Еще одна косвенная атака. Страх, пробуждавшийся всякий раз, когда речь заходила о Бетти, целиком поглотил его. Он чувствовал, что его лишают свободы маневра на каждом шагу. Он даже начал сомневаться, не был ли гнев Твигга напускным, и все отчетливей понимал, что не может тягаться с полицией… И все же он должен через это пройти.
– Да, доктор? Мы ждем.
– Я не знаю, сколько у нее купальных костюмов, – честно ответил Гарт. – Я у нее никогда не спрашивал.
– Но не один? Вы с этим согласны?
– Не один? Да, думаю, да.
– Гм-м… Леди Колдер не нравится, когда другая женщина пользуется ее купальным костюмом? Или купальной накидкой, если уж на то пошло?
– И снова я не могу ничего вам сказать, – честно признался Гарт, – мы никогда не обсуждали этот вопрос.
– И снова я знаю ответ, – сказал Твигг, – потому что сегодня днем перекинулся парой слов с миссис Ханшю. Что говорит леди Колдер по поводу того, что ее сестра надела днем в субботу ее купальный костюм? Она говорит, что Глинис Стакли взяла этот костюм без ее ведома и надела его, тоже без ее ведома. Леди Колдер говорила это, не так ли?
– Ладно. Что с того?
– Тогда она говорит неправду. Она держала эти вещи под замком. Миссис Ханшю присягнет об этом. Глинис Стакли могла взять костюм и накидку, только если ее сестра дала их ей.
Это только один пункт против леди, доктор. Второй пункт – велосипед. Она держала этот велосипед в небольшом сарайчике с северной стороны дома рядом с дорожкой, ведущей прямо на дорогу. Она говорит, что каталась на велосипеде до шести и что мимо нее проехал мистер Омистон. Мистер Омистон клянется, столь категорически, что ничего подобного не было.
А теперь насчет шнура, которым задушили Глинис Стакли. Так ли уж это вероятно, чтобы человек, совершенно незнакомый с домом, пошел туда в поисках орудия убийства? И нашел его в дальней спальне, где с неделю назад его оставили рабочие?
– Секундочку, мистер Твигг! Вы можете доказать, что шнур взят именно из дальней спальни?
– О! Можем, можем! Миссис Ханшю клянется в этом.
Каллингфорд Эббот начал насвистывать сквозь зубы. Шумная беседа разносилась по всему залу.
– Теперь послушайте меня, доктор. Вы не хотите, чтобы я допрашивал леди Колдер, да? Ладно! Я ее не допрашиваю! Вы хотите попытаться защитить ее сами, да? Ладно, я даю вам шанс. Предположим, вам было бы поручено это дело, что бы вы предприняли?