Ведьма по распределению
Шрифт:
Я смущенно переступила с ноги на ногу. Если честно, мне совершенно не хотелось выкладывать Верине свои проблемы. Да, по первому впечатлению она славная женщина, но я ее почти не знаю.
— Что, Дэниелю отказала? — полюбопытствовала та. — Ты как раз в его вкусе. Невысокая, ладненькая, симпатичная. Да характер, видать, строптивый. Вот и решил проучить.
— Откуда вы… — Я замялась, вспомнив слова женщины о том, что здесь подобное обращение не принято, и исправилась: — Откуда ты знаешь?
— Как будто ты первая. — Верина скептически хмыкнула и опустилась на табурет,
— Почему — была? — с испугом спросила я.
Ох, неужели Дэниель убил ее? Нет, он негодяй, конечно, каких поискать еще надо, но не до такой же степени!
— Да потому что даже недели тут не вытерпела, — спокойно объяснила Верина. — Первый день еще хорохорилась. На второй скисла как-то. Третий рыдала взахлеб. Ну, видать, и сломалась. Оно и понятно. Молодая, красивая, к удобствам привычная. Что ей в нашей глухомани делать? Дэниель за ней лично приехал. Вот она и вернулась в Рочер. — Вздохнула и добавила: — Видала я этого Дэниеля. Видный, этого не отнять, но мерзавец. Впрочем, девушкам такие и нравятся.
— Мне он совершенно не нравится, — буркнула я. — И возвращаться я не намерена. Точнее, намерена, но через два года, когда распределение отработаю.
В карих глазах Верины появилось недоверчивое насмешливое выражение.
— Ну-ну, — пробормотала она. — Свежо предание, да верится с трудом. — После чего с тоской вздохнула: — Эх, и что же нам так не везет-то? Ну да ладно, авось после тебя хорошую ведьму пришлют. Вот как после Деборы. Просто не вовремя. Нам сейчас так нужна помощь!
— А что случилось с той ведьмой, которая была после Деборы? — опасливо поинтересовалась я.
— Умерла. — Верина пожала плечами. — Ей сто лет без малого было. Молодых-то к нам не заманишь. Но хороша Етта была, ой как хороша! Пять лет без малого мы с ней бед не знали.
— И со мной не будете знать! — упрямо заявила я, несколько покоробленная уверенностью Верины в том, что я не справлюсь.
Женщина скептически изогнула бровь, глядя на меня в упор.
— Я — дипломированный маг! — гордо напомнила я. — Между прочим, окончила академию с отличием…
— Ты исцелять умеешь? — перебила меня она. — Дед Ульх намедни ногу занозил глубоко. Загнивать стала. Хотели на телеге в соседний Ворстон везти. Но раз сумеешь ему помочь…
— Э-э… — Я нахмурилась, с отчаянием пытаясь сообразить, что ответить.
На первом курсе нам преподавали основы экстренной магической помощи. Правда, не уверена, что я что-нибудь вспомню.
В принципе любое заклятие — это направленный поток энергии. По-настоящему сильные маги способны трансформировать ее в зависимости от того, что им необходимо в данный момент. Да, существует разделение на различные ветви колдовства. Поэтому стихийнику, к примеру, проще всего полученную энергию направить на вызов дождя. Но это не значит, что он не сумеет вылечить какую-нибудь рану.
Вопрос только в том, смогу ли я это сделать. Магия иллюзий — это не стремительный поток энергии. Это невидимая и неосязаемая сила, которая изменяет наше восприятие мира, оставляя реальность неизменной. Поэтому, кстати, наш факультет всегда стоял особняком от других. Чванливые боевые маги, порывистые стихийники да даже сострадательные целители не считали нас ровней. Многие так вообще в открытую называли шарлатанами, которым место лишь в базарных балаганах.
— Ясно. — Верина покачала головой, без слов угадав мой ответ. — Ну а с погодой как? Посевы сохнуть начинают. Без хорошего дождя не обойтись. Это-то сумеешь сделать?
— Мм… — Ради разнообразия я теперь замычала, почувствовав, как от ужаса волосы на голове дыбом встают.
И тут полный провал. Вот о стихийной магии у меня не было вообще никакого представления. Ну, кроме знания, что она существует.
Верина тяжело вздохнула и встала, намереваясь уйти.
— Не жалуйтесь на меня в Рочер! — взмолилась я, от отчаяния едва не расплакавшись. — Пожалуйста! Я что-нибудь придумаю!
Верина открыла было рот, желая что-то сказать, а я продолжала захлебываться в словах:
— Я очень вас… тебя прошу! Дэниель… Он сказал, что одна жалоба — и мой диплом аннулируют. Он просто возьмет — и перечеркнет все шесть лет моего обучения! А за что? За то, что я ему пощечину дала? Я… Я обязательно придумаю, что сделать!
После чего медленно опустилась на освободившийся табурет, сгорбилась и уткнулась лицом в ладони, все-таки разрыдавшись.
Слезы душили меня, мешая говорить. Какая несправедливость! Мать в детстве часто читала мне сказки, в которых добро всегда побеждало, а злодеи оказывались наказанными. И я выросла с твердой, пусть и наивной убежденностью, что в жизни так и происходит. Рано или поздно, но правда торжествует, а негодяи получают по заслугам. Неужели это не так? Неужели из-за прихоти какого-то похотливого мага я лишусь всего, чего добилась честным трудом? Я ведь могла отказаться от обучения в любой момент. Вернуться домой, выйти замуж за нелюбимого, но богатого и достойного мужчину. И плевать, что он годится мне в дедушки. Зато рядом с ним я была бы как за каменной стеной. Но я имела наглость поверить, что способна на нечто большее. Что собственными силами и прилежанием добьюсь успеха в этой жизни.
— Ты это… — Я ощутила, как Верина мягко прикоснулась к моему плечу, но продолжала самозабвенно всхлипывать, не в силах успокоиться. Женщина помолчала, потом сделала еще одну попытку утешить меня: — Ты это… Не реви. Никуда я жаловаться не собираюсь. За кого меня принимаешь?
— Правда? — боязливо спросила я, растопырив пальцы и бросив на Верину взгляд.
Женщина ободряюще улыбнулась мне.
— Правда, — заверила она. — Даже и не думала. Живи, коли приехала. С драконом сама поговорю.