Ведьма по распределению
Шрифт:
— Ты, это… — буркнула она, почему-то стыдливо отведя глаза. — Дальше сама. Мы с Шаей не особо ладим. Она вряд ли обрадуется, меня увидев. Как бы ночное ведро не выплеснула в сердцах.
Странно. Интересно, в чем же причина такой неприязни? У меня создалось впечатление, что Верину все в деревне любят и уважают. Недаром она староста, хотя обычно эту роль доверяют мужчинам.
Впрочем, не буду спрашивать. Захочет — сама расскажет.
— И погромче с ней говори, — дала мне последнее напутствие Верина. — Старуха глуховата. Поняла?
Я кивнула и
Верина не обманула — Шая действительно очень плохо слышала. Я не меньше десяти минут барабанила в дверь, но так и не дождалась приглашения войти. Хотя в доме явно кто-то был: то и дело до меня доносилось шарканье чьих-то шагов, звон кастрюль и негромкое бубнение себе под нос.
Наконец я осмелилась и скользнула в сумрачные сени.
— Здравствуйте! — крикнула во все горло. — Можно войти?
А вот теперь меня услышали. В избе что-то с грохотом упало, и тут же старческий голос прошамкал:
— Чего орешь, горемычная? Али забыла, где ведра стоят и тряпки лежат?
Какие ведра и тряпки? По-моему, меня с кем-то перепутали.
— Здравствуйте, — повторила я настойчиво. Замялась — а как вежливо обратиться к травнице, если знаешь только ее имя? Госпожа? Ведунья? Бабуля?
В этот момент на пороге показалась сама Шая.
Стоило признать, что для своих лет старушка выглядела удивительно бодрой. На вид ей никак нельзя было дать меньше века. Худенькая, маленькая, какая-то вся высохшая, с белоснежно-седыми волосами, убранными под темный платок. Но при этом осанке Шае могла позавидовать любая молодая девица, а пронзительно-голубые глаза смотрели твердо и прямо.
— Здравствуйте, — в третий раз сказала я и улыбнулась, старательно демонстрируя дружелюбие.
— Ты кто? — вместо приветствия буркнула Шая. — Ты не Риона.
— Нет, — на всякий случай подтвердила я. — Я — Оливия.
— Опять эта девка прогуливает. — Шая сгоряча сплюнула прямо на половик. — Вот ведь окаянная! В ногах у меня валялась, обещала, что все по хозяйству делать будет, лишь бы мужика ей приворожила. А теперь чуть что — и нет ее.
Любопытно. Но, сдается, теперь я понимаю, почему у столь пожилой женщины такой порядок в доме. Вокруг ни пылинки, палисадник ухоженный, ни одной сорной травинки. Видать, плату за свою помощь она берет не только деньгами, но и услугами.
— Ладно, коль пришла — заходи, — распорядилась Шая и пошире открыла дверь. — Нечего в сенях топтаться.
Я с готовностью повиновалась. Войдя в сам дом, не сумела удержаться от завистливого вздоха.
По всему было видно, что загадочная Риона, несмотря на все недовольство старухи, успевала делать очень и очень многое. Все вокруг буквально сверкало от чистоты.
Вообще, меньше всего обстановка напоминала жилище травницы. Никаких тебе пучков трав, никаких мензурок и склянок с таинственным содержимым, никаких кипящих котлов, в которых варится зелье. Вместо этого — белоснежная скатерть на столе, веселенькие занавески, несколько удобных кресел, которые
— Ну, чего приперлась? — грубо спросила Шая, когда я закончила вытирать ноги о дверной коврик. — Мужика небось надоть?
— Наоборот, — проговорила я. — Мне отворотное зелье нужно.
— Все вы за одним приходите, — фыркнула старушка, грозно подбоченившись. — Шоб любили вас, баловали, на руках носили, глаз оторвать не могли.
— Да нет, не нужно мне это! — повысила я голос, сообразив, что Шая не расслышала меня. — Мне надо, чтобы этот мужчина на меня и глядеть без отвращения не мог.
— Да не будет, — подтвердила Шая. — Я свое дело знаю. Ни на кого, кроме тебя, и не взглянет.
Эх, тетеря старая! И я во всю мощь своих легких завопила:
— Отворотное зелье мне нужно! Слышите? Отворотное! Не приворотное!
— И зачем так орать? — Шая обиженно фыркнула. — Чай, не глухая. Сделаю, чего просишь. Волосы его принесла?
— Ага. — Я протянула вперед руку с зажатой прядью.
Шая ловко вытащила из моей хватки пару волосинок. Потерла их между пальцами, затем шумно втянула в себя воздух, как будто к чему-то принюхиваясь.
— Так-так-так, — довольно проговорила она. — Так-так. Любопытно.
После чего на удивление шустро подскочила ко мне и выдернула волосок уже из моей шевелюры.
Я болезненно ойкнула, но протестовать не стала. Наверное, это действительно необходимо. Дэниель ведь должен стать равнодушным именно ко мне.
Загадочная процедура опять повторилась. Шая долго принюхивалась поочередно то к волосам Дэниеля, то к моим. Затем кивнула.
— Сделаю-сделаю, — почти пропела она, лучась довольной улыбкой. — Все в лучшем виде сделаю, деточка. Чем платить будешь?
Я залезла в карман платья и вытащила пару монет, завалявшихся там еще с времен городской жизни. Положила их на стол.
Шая как-то недовольно скривилась при виде денег.
— Эх, козу мне доить некому, — с явным намеком проговорила она. — Может, возьмешься? А монетки сохрани. Платьишко себе новое на них купишь, туфельки там. Ну, молодой всегда есть на что потратить.
Доить козу? Я даже вздрогнула от такого предложения. Ну УЖ нет! Ни за что! Я даже не представляю, с какой стороны к этому животному подойти.
— Спасибо, но я лучше деньгами заплачу, — твердо сказала я. — Видите ли, я не умею. И вообще…
— Да хватит бормотать себе под нос! — Шая неожиданно притопнула ногой в раздражении. — Или издеваешься над старухой? Нарочно едва губами шевелишь, как будто говоришь что, а сама молчишь.
— Не буду я козу доить! — гаркнула я как следует. — Монеты берите!
Шая обиженно сдвинула кустистые брови, но спорить не стала. Подошла к столу и ловко смела плату в карман передника.
— Ишь, молодежь пошла, — фыркнула она себе под нос. — Все золотом да серебром меряют. А бедной, несчастной старушке помочь не желают.