Ведьма по распределению
Шрифт:
Я прикрыла глаза, сосредотачиваясь. Любовь — это романтика. Это желание удивлять и радовать свою вторую половину. Это чувство, будто вам принадлежит целый мир. Вот взять, к примеру, моих родителей. Они целую вечность вместе. Но до сих пор я вижу в глазах матери лишь восхищение, когда она смотрит на отца.
Кончики моих пальцев вдруг потеплели.
— Неплохо, — вдруг услышала я от Дэниеля. — Очень неплохо, Оливия. Продолжай в том же духе, пока эта парочка в огороде не подралась.
А что я сделала?
Я с опаской приоткрыла
Любопытное явление. Эдакое материализованное заклинание.
Я опять зажмурилась, стараясь думать только о самом добром и светлом. Недаром первая любовь запоминается на всю жизнь. Потому что в ней нет пошлости и вульгарности. Это поцелуи под дождем. Это аромат мятного чая по вечерам. Это разговоры обо всем на свете. Это когда даже краткое расставание переносится как самое большое горе и несчастье в жизни.
— Даже интересно, что у тебя получилось, — прервал поток моих мыслей Дэниель.
Я открыла глаза и с немалым удивлением увидела, что котелок заполнен доверху. Жидкость в нем переливалась всеми оттенками радуги.
— Если судить по цвету, ты все сделала правильно, — произнес задумчиво Дэниель.
— По цвету? — удивленно переспросила я. — Ты определяешь зелья по цвету?
— Смею напомнить, что данное зелье сотворено исключительно магией, — проговорил Дэниель. — А по окраске чар, да будет тебе известно, без особых проблем можно догадаться об их предназначении. Или не в курсе, что атакующие заклинания всегда имеют красные оттенки, блокирующие или защитные — зеленые…
— А целебные — голубые, — завершила я. — Уж не такой я и неуч в магических делах.
— Я просто счастлив, что ты хоть такие элементарные вещи знаешь, — с привычной язвительностью сказал Дэниель и опять внимательно присмотрелся к содержимому котелка. Приподнял его и принюхался, после чего констатировал: — Пахнет ванилью и клубникой.
— А любовные чары, стало быть, разноцветные? — полюбопытствовала я.
— Любовь, пожалуй, единственное чувство, в котором намешано столько разных оттенков, — пояснил Дэниель. — Как говорится, от любви до ненависти один шаг, а в обратном направлении и того меньше.
После чего опять принюхался к зелью. По всей видимости, этот аромат пришелся ему по душе, потому что на губах Дэниеля неожиданно показалась мечтательная улыбка.
— Хочешь попробовать? — невинно предложила я. — Ты доказал, что любые отвары тебе нипочем. Вдруг я опять напортачила?
— О нет, пожалуй, воздержусь. — Дэниель мягко покачал головой. — Боюсь, если испробую это зелье, то проблем не оберешься.
— Почему? — Я высоко вздернула брови.
— Потому что, моя дорогая. — Дэниель поставил котелок на стол. — Потому что сейчас ты прикоснулась к грани, отделяющей обычную магию от силы, способной менять действительность. Против таких чар даже я могу оказаться
— Но…
Впрочем, Дэниель уже не слушал меня. Он подошел к полке и загремел посудой, видимо выискивая подходящую емкость для творения рук моих. Долго искать не пришлось. Через минуту он уже сосредоточенно переливал зелье в пузатый глиняный кувшин с широким горлышком.
— Вот, — удовлетворенно сказал он, завершив сие действие. — А теперь твой выход, Оливия. Вперед, на баррикады семейной войны!
Я опасливо посмотрела в окно. Что-то Верина примолкла. Уж не придется ли мне разыскивать эту парочку, желая примирить их?
Но мне повезло. И Ларса и Верину было прекрасно видно. Женщина, раскрасневшаяся после недавнего приступа брани, обмахивалась руками. Ее муж, грустно понурившись, нерешительно топтался рядом, но уходить не смел.
— Да что глаза мне мозолишь? — устало ругнулась Верина. — Али заняться нечем? Иди хоть травы накоси, дурень старый.
Правда, в последней фразе женщины слышался уже не гнев, а ласковая улыбка. Видимо, ее гнев на непутевого муженька окончательно остыл. Она даже сделала шаг вперед и небрежно потрепала поникшего Ларса по плечу.
— Ладно, не дуйся, — милостиво обронила она. — Но ты и впрямь сегодня чудной какой-то. Голову-то солнцем не напекло?
— Иди, — в этот момент с нажимом проговорил Дэниель. — Самое время вмешаться. Только после того, как эта парочка выпьет, — на глаза ей не показывайся. Если Ларс первым делом на тебя посмотрит после того, как глоток сделает, — то все. Боюсь, тебе тогда из Адвертауна бежать придется. Иначе Верина точно поленом приласкает. И тебя и муженька. — Подумал немного и добавил с едкой усмешкой: — А меня не сможет при всем желании.
— Да-да, я помню, — хмуро сказала я, поморщившись от самодовольных ноток в голосе Дэниеля. — Ты же великий маг. И у тебя рефлексы.
После чего подхватила тяжелый кувшин и стремглав выскочила прочь, не дожидаясь ответа Дэниеля и от спешки едва не расплескав драгоценное содержимое.
К слову, к этому моменту оно потемнело, утратив свои радужные переливы. Лишь изредка в самой глубине проблескивали отдельные искорки. Даже и не скажешь, что это не компот какой-нибудь или наливка, а материализованное заклятие.
— Верина, выпить хочешь? — с крыльца рявкнула я, бережно прижимая к себе кувшин.
Женщина вздрогнула и повернулась ко мне, как-то сразу побледнев.
— Выпить? — сдавленно переспросила она. — Оливия, тебе не кажется, что это уже перебор? Третий день подряд я не готова квасить. Эдак не успеешь оглянуться, как в канаве жить будешь вместе со свиньями, окончательно утратив человеческий вид.
— Нет, ты не так поняла, — начала я оправдываться. — Я это… компот сварила.
— Компот? — недоверчиво переспросила Верина. — Из чего это, интересно? Яблок еще нет, груш подавно. Да и печь ты не растапливала. Дым-то из трубы не идет.