Ведьма по соседству
Шрифт:
Через полчаса мы въехали в историческую часть города, что располагалась в самом сердце столицы. Старые двухэтажные домики из красного кирпича с красивыми фасадами и узкими окнами, высокие ступеньки с узорчатыми металлическими перилами и уютные небольшие балкончики. А вдоль мощенных серой плиткой тротуаров — раскидистые деревья, с которых уже опала листва.
Здесь было тихо и уютно, где-то громко лаяла собака, слышался смех детей. И это несмотря на то, что оживленная трёхполосная магистраль была совсем недалеко.
Машина остановилась у одного такого непримечательного
— Выходи, — велел Стоун, заметив, как я замешкалась.
Я молча подчинилась, коснувшись браслетов на запястье. Но и они молчали.
Поднявшись по ступенькам, открыла дверь, первой входя внутрь и осматриваясь, пока была возможность. Голые, окрашенные в светло-песочные тона стены, проёмы-арки, коричневые двери с массивными узорчатыми ручками, лепнина и барельефы на стенах и высоком потолке, на полу настоящий паркет. И совершенно никакой мебели, вот совсем. Пустынно и тихо так, что эхо наших шагов гулко отражалось от стен.
Но при всём при этом дом не выглядел заброшенным. Пыль нигде не оседала, не клубилась некрасивыми лохмотьями, и дышать было легко и свежо.
— Шагай, — неожиданно резко велела Роуз и даже подтолкнула меня в спину.
Я с трудом сдержалась, чтобы не ответить ей тем же. Небольшой разряд привёл бы её в чувство, и больше руки сестра не посмела бы распускать.
— А ты скажи, куда идти, а потом уже командуй, — едко отозвалась я, снимая шапку и приглаживая непокорные волосы, которые упали на лицо.
Интересно, а Рой здесь? Или они держат его в другом месте? Попыталась прислушаться, но инстинкты молчали.
— Нам сюда, — указал один из охранников, повернув направо, где в конце небольшого коридорчика была неприметная дверь, ведущая в подвал. — За мной.
Он начал спускаться первым, я за ним. На стенах висели небольшие светильники, тускло освещающие деревянную лестницу, что скрипела от каждого нашего шага. Я медленно шла, цепляясь за шаткие перила и видя перед собой лишь широкую спину охранника.
Влажно и небольшой запах затхлости, но к нему быстро привыкаешь.
А ведь Рой говорил, что это место тщательно охранялось. Интересно, кем, если мы беспрепятственно вошли внутрь и почти добрались до хранилища. Я понимала, что Стоун подготовился. Интересно, бывшие охранники убиты или они сами перешли на сторону дорогого папочки? В любом случае я это скоро узнаю.
Пара минут, и мы закончили наш спуск. Охранник отошёл в сторону, давая мне возможность оглядеться. Здесь воздуха было побольше. Сам подвал площадью около тридцати — сорока квадратных метров. Высокие каменные своды, лохмотья паутины у самого потолка, притоптанная земля под ногами и огромная металлическая дверь впереди, занимающая почти всю стену и сплошь покрытая какими-то рисунками, знаками и надписями, со своего места не разглядеть. Сзади под лестницей лежали четыре инквизитора, оглушенные и связанные магической верёвкой, что блокировала силы, над ними возвышались
Почему Стоун так рискует? Почему именно сейчас и такими топорными методами? Ведь теперь назад дороги уже не будет и выкрутиться не получится. Неужели то, что хранится за этой дверью, настолько важно? Взять бы и уничтожить всё это, сломать замок и взорвать. Только не уверена, что мне позволят это сделать.
— Приступай, — велел Стоун. — И без глупостей, Вайолет.
— Поняла уже, — отозвалась я, направляясь сразу к двери, на ходу стаскивая куртку и шарф, которые вместе с шапкой не глядя бросила на землю.
Остановилась в шаге от неё, протягивая руку и осторожно коснувшись изображения солнца с прямыми лучами.
— Это смешанная письменность, — произнесла я. — Вот это привычные ашарийские символы, очень старые. Они считаются классическими. А вот это более ранний вариант, который использовался на задворках империи. Его считают упрощенным и примитивным. Он ведь кажется таким легким и простым: солнце, вода, птица, — перечисляла я, поочередно касаясь каждого рисунка, проводя пальцами по шершавой поверхности. — Но это не совсем так. Многие понятия имеют совершенно иной смысл. Солнце — это смерть, несчастья, вода — это жизнь, а птица…
Я запнулась, касаясь изувеченного выбитого символа.
— Какое кощунство.
— Попытка открыть замок, — отозвался Стоун. — Виновный понёс наказание.
Я снова прошлась вдоль двери, пристально изучая рисунки. Что-то здесь было неправильным, выбивалось из картинки.
— Вы решили, что смогли открыть первую ступень, но это не так. Она просто поменяла значения, перещелкнулась, изменив порядок. И это нехорошо.
— Почему?
— Потому что подсказка шкатулки больше не работает, — поворачиваясь к нему, ответила я. — Здесь всё перемешалось и последовательность стала совсем другой.
— И что теперь делать? — взвизгнула Роуз. — Ты же сказал, что она справится!
— Тихо! — прикрикнул на неё мужчина. — Ты должна открыть дверь. Сейчас. Другого выхода нет.
— Это я уже поняла, — ответила ему и снова повернулась к двери. Секундное размышление, и я принялась быстро закатывать рукава водолазки. — Мне нужна абсолютная тишина. Даже дышать старайтесь через раз. И еще: что бы ни случилось, меня трогать нельзя. Совсем. Даже если я начну истекать кровью и биться в судорогах.
Очень надеялась, что до этого не дойдет, но на всякий случай предупредила.
— Хор…
— Тс-с-с, — перебила я, вставая на колени.
Провела ладонью по прохладной земле, чувствуя, как мелкие вкрапления чуть царапали кожу. Взяв горсть в руки, я пропустила её между пальцев и замурлыкала незатейливую мелодию.
Старая ашарийка называла это песнопение ману.
— Здесь, — она болезненно стукнула меня по голове костяшками пальцев, — выкинь всё, очисть разум. Здесь, — указательный палец ткнулся в грудь, — открой. Ману — это песнь жизни, её надо петь не голосом, а душой.