Ведьма Пограничья

Вешневецкая Рина

То частушки матерные под окном преподавателя философии пою, то случайно роняю портфель на голову проверяющего из санитарного контроля. Ну не могу я просто спокойно учиться, энергии во мне много. Дурной.

В ректорате меня уже ждали. Новости в университете расходятся быстро.

– Иванько, - сухо кивнул мне наш ректор, Семен Базальтыч.
– Что опять натворила?

– Н-ничего, - я потопталась на входе.
– Здравствуйте.

Однако на мое приветствие никто не ответил. Вместо этого в кабинет, потеснив меня и проректора, который

поспешил усесться в гостевое кресло, вошел охранник.

– Принес?
– дождавшись кивка охранника, ректор продолжил.
– Тогда включай.

Что должен был включить охранник, мне вскоре стало понятно. Он перегнулся через ректорский стол и воткнул в его ноутбук флешку. Затем потыкал в какие -то клавиши, и явно включилась какая-то видеозапись. Мне со своего места ее видно не было, но ректор смотрел на экран очень внимательно.

Ой, чует мое сердце, сегодня разборки будут куда серьезнее обычных.

С леденящим от ужаса сердцем, я заметила, что на экране воспроизводится запись, на которой отображается здание университета. Это же видео с внешних камер! Я нервно потерла о юбку мигом вспотевшие ладошки - это ж надо было так глупо попасться! Почему я никогда не думаю своей головой?

Тем не менее, на экране ничего не происходило.

– Не то, - ректор нетерпеливо мотнул головой.
– Видишь, время не совпадает?
– обратился он к охраннику, указывая пальцем в угол экрана.
– Нужно немного перемотать.

Ох, может, это мой шанс, и нужно что -то сделать, пока они копошатся с записью? Но что я могу?

В этот момент мужчины склонились над экраном. Я решила все -таки воспользоваться моментом, и начала потихоньку соскальзывать со стула.

– Сидеть!
– тут же шикнул Игнатий Петрович, резко оборачиваясь ко мне.

Я чуть не упала со стула. У него чуйка на мои проделки, не иначе!

Ректор слегка отодвинулся от экрана, и я могла узреть саму себя, неуклюже ползущую по стене. Божечки, как стыдно! А сейчас еще и юбка начнет подниматься... Вот я подлезаю к кабинету МатМаньяка.

– Ах!
– мужчины вдруг резко отпрянули от экрана. Я ошарашенно уставилась на экран -там меня уже поймали. Неужели их это настолько удивило? В чем же дело?

– Перемотай назад, - быстро отдал команду охраннику Семен Базальтыч.

Тот тут же выполнил команду, да еще и зациклил видео, воспроизводя несколько секунд. Я с ужасом наблюдала, как моя рука летит в сторону окна кабинета МатМаньяка, а затем.

– Это что, спичка?
– Игнатий Петрович прищурился, с возмущенным видом разглядывая искру, слетавшую с моих рук.

Сердце гулко застучало в ушах - я тоже отчетливо видела мелькнувшую искру. Но этого не может быть! Откуда у меня спички? Мое задание заключалось не в этом, да и вообще, я люблю проделки, но я же не дура, чтобы вытворять такое!

– Это какая-то ошибка, - моя голос сипел от напряжения.

– Что?
– нахмурившись, посмотрел на меня Семен Базальтыч. Судя по выражению его глаз, диагноз

меня ждал неутешительный.

– Ничего не было, - в доказательство своих слов я помотала головой, будто бы это могло чем-то помочь.
– Я ничего не поджигала.

– Это все, что ты можешь сказать в свое оправдание?
– хмуро приподнял брови ректор.

Я хотела было что-то вымолвить, но лишь хватала ртом воздух, как рыба, выброшенная на берег. И правда, что тут скажешь?

– Да нечего с ней разговаривать! Результат налицо!
– Игнатий Петрович гневно ткнул пальцем в монитор, где все еще зацикливалось видео с моим участием.
– Поджог! Вот ведь додумалась!
– он гневно сжал кулаки.

В кабинете повисла напряженная тишина. Видимо, решалась моя судьба. С каждой секундой молчания мне все больше становилось не по себе.

– И что же с тобой делать?
– ректор устало потер глаза.

Я тут же навострила уши - такие слова давали надежду.

– Понять, простить и отпустить?
– набравшись смелости, тихонько пропищала я.

Ректор злобно усмехнулся, и мое сердце снова трусливо уползло куда -то в пятки.

– Даже не рассчитывай! Поджог - это серьезный проступок!
– воскликнул он. Затем, немного помедлив, добавил: - Выйди, пожалуйста, из кабинета на пару минут.

Ну, вот, теперь будут обсуждать, как меня наказывать. Понуро опустив плечи, я поплелась из кабинета. В коридоре стоял стул, но на него я так и не присела, нервно проходив из угла в угол все то время, пока решалась моя судьба.

– Иванько, - из кабинета выглянул Игнатий Петрович. Взглянув на него, я попыталась понять, что меня ждет, но его лицо не выражало никаких эмоций.
– Можешь вернуться.

На ватных ногах я поплелась обратно в кабинет. Ректор наградил меня тяжелым взором.

– Ох, Иванько, какой у тебя богатый послужной список...
– он постучал пальцем по документу, где были отмечены все мои проделки, на которых я попалась. А попадалась я почти на всех.
– Я столько времени закрывал на это глаза, но теперь ты перешла все границы.

– Послушайте, я.
– я резко подалась вперед, путаясь в словах.
– Я исправлюсь, обещаю! Не знаю, что там на этом видео, может, какой -то солнечный блик. Я не делала ничего плохого!

– Что ты вообще делала за окном?
– грозно вопросил Семен Базальтыч.

Застрявший в горле ком не дал мне ответить.

– То-то и оно, - утвердительно кивнул Семен Базальтыч.
– Больше слов не нужно, тем более что я это уже сто раз слышал, а толку никакого.

Ректор подобрался и продолжил официальным тоном:

– Есения Иванько, ты отчислена из университета.

Глава 2. Поджигатели всегда торгуются в обезьяннике.

– Что?
– я вскочила со стула, не веря своим ушам.
– Это. это какая-то ошибка. Такого просто не может быть!