Ведьма полесская
Шрифт:
— Что ж, свиделся, с кем хотел, и довольно! — сказала она. — А на будущее мой тебе совет: постарайся держаться подальше от моей дочки. С тебя хватит и того, что на меня вволю сейчас «налюбуешься».
И сразу после этих слов такое начало твориться, что Степану сделалось совсем худо! Сердце бешено заколотилось и, казалось, вот-вот вырвется из груди. Он-то не видел, как ведьма превращалась в девицу, а вот обратное перевоплощение Хима не стала от него скрывать.
Глядя прямо в глаза перепуганному мужику, красавица словно выставляла напоказ ужасные изменения, начавшие происходить с её обличьем. Опрятный наряд превращался в латанные-перелатанные
— Так-то вот, сокол ты мой ясный, — довольно проскрипела старуха.
Серафима последнее время любую встречу с человеком, представлявшим для неё хоть мало-мальский интерес, невольно сравнивала с Прохором. Сравнивала и представляла: как бы в том или ином случае поступил её заклятый ворог. И все эти сравнения всегда были не в пользу её клиентов.
Вот и сейчас, глядя на распростёртое тело приказчика, она сокрушённо подумала: «Да-а, с лесничком такой раёк [48] не прошёл бы». Ведь ей не составило совершенно никакого усилия подавить волю Степана и заставить его видеть то, что она ему внушила.
48
Раёк — ярмарочное представление.
Прошло ещё несколько минут и приказчик начал наконец подавать признаки возвращения к жизни. Сначала он нечленораздельно замычал, потом сел, несколько раз тряхнул головой, словно пытаясь сбросить наваждение, и лишь после этого его взгляд стал более-менее осмысленным.
— Ну как, оклемался? — насмешливо поинтересовалась Хима.
— Оклемался… — боясь глянуть на старуху и отводя глаза, буркнул Степан.
— Отчего ж ты такой пужливый.
— Какой уж есть… и больше нечего меня стращать… Гляди, Хима, когда-нибудь перегнёшь палку — тебе ж и хуже будет.
— Ты это что, пужать меня надумал?! — опять несказанно удивилась Серафима. Видать, не пошла этому наглецу впрок наука.
— Мне это ни к чему. Без меня есть кому тебя пужнуть, — в отместку намекнул Степан и тут же сам испугался своей опрометчивости.
Серафима намёк поняла правильно, и вновь её злоба взыграла на упрямое и вызывающее поведение приказчика.
— Что ж, дочку мою повидал, а теперь, я думаю, пришла пора свидеться тебе и с самим дьяволом. Хочешь в компанию к дьяволу? Ага, раз молчишь, значит согласен. Гляди только не млей да не впадай в беспамятство — враз в преисподнюю заберёт! — угрожающим шепотом произнеся эти слова, старуха шагнула ближе к всё ещё сидящему на земле приказчику.
Степан почувствовал, что его сейчас ожидает новое испытание смертным страхом. Первые приступы ужаса, от которых он толком ещё не оправился, по сравнению с тем, что его ожидает — цветочки. Более зловещего напряжения сердце уж точно не выдержит. И приказчик
Лихорадочно крестясь и отползая подальше от старухи, с которой опять начало происходить что-то невообразимое, Степан истерично просил защиты у святых. От ужаса его колотило, и вместо молитв вырывались лишь короткие и отрывистые восклицания:
— Свят! Свят! Свят!
Неимоверным усилием приказчик старался отвести глаза и не видеть зловещего представления. Но какая-то неведомая сила не давала ему сделать это. А вот с отползанием у Степана кое-как всё ж выходило.
Лошадь хоть и вскидывала часто в беспокойстве морду, но всё же чувствовала, что для неё опасности нет. Занятая более насущной задачей, она щипала траву всего лишь в каком-то десятке шагов от приказчика и Химы. И вдруг, почуяв, что началось твориться что-то крайне неладное, она снова вскинула морду и на этот раз тревожно и громко заржала.
Это стало спасительной соломинкой для Степана. Ржание лошади показалось ему настолько родным и земным звуком, что, заслышав его, он сумел на мгновение вырваться из колдовских чар. Этого мгновения было достаточно, чтобы отвести взгляд, опомниться, вскочить на ноги и кинуться к коню.
Проделав такой «отважный поступок», приказчик в состоянии сильнейшего нервного напряжения всё же успел отметить мелькнувшей мыслью, что и он может противостоять колдовским чарам. Если, конечно, сильно припечет. Ему было и невдомёк, что всё произошло по замыслу ведьмы. Не хотела она больше задерживать Степана и тем более причинять ему вред. Он ещё сгодится ей.
Уже пустив коня в галоп, Степан услышал вдогонку необычайно громкий крик Химы:
— Про уговор не забудь! Забудешь — точно с дьяволом встретишься!
Глава 21
Заранее было оговорено и решено, что свадьба будет проходить у Марыльки, да и жить молодые тоже будут в хате бывшего покойного приказчика. Вот поэтому свадебные повозки ехали после венчания к Марыльке. Ехали без лихих посвистов, весельных песен и без задорных выкриков да гиканий, которыми по обычаю всегда сопровождался свадебный кортеж.
По этому же обычаю, молодых должны встречать с хлебом-солью родители жениха, но по случаю спешной свадьбы и немалой отдалённости, со стороны Прохора вообще никого не было. В таком случае молодожёнов встречают родители невесты, но опять же, есть ещё одно «но» — вдовам и вдовцам делать это ни в коем случае нельзя. Встречать Прохора и Марыльку поручили родному дяде невесты.
На скромный свадебный пир позвали лишь самых родных и близких. Под раскидистой яблоней молодожёнов ожидали дядьки и тётки невесты, наречённые родители, ближайшие соседи и с десяток близких друзей молодых.
Марылькины дядьки время от времени важно похаживали по двору в добротных сапогах, к которым крестьяне особо бережно относились и надевали лишь по праздникам или на великие ярмарки. Рубахи, вышитые по вороту и низу орнаментом и подпоясанные тонкими ремешками или цветными поясками, придавали своим хозяевам ухарский вид. И чем зажиточнее крестьянин, тем наряднее рубаха и замысловатее вышивка.
Бабы на свадьбу тоже нарядились во всё лучшее, что имелось в сундуках. Их наряды были более разнообразны и с более выраженной национальной вышивкой.