Ведьма работает
Шрифт:
Народ стекался во дворец весь вечер, и ко времени прихода героя дня в залах было не протолкнуться: надменные аристократы смешались с богатыми негоциантами, те в свою очередь были потеснены купцами попроще. Отдельной группой стояли иностранные послы с семьями и с легким презрением рассматривали колыхавшуюся от нетерпения массу китежан. Голубая кровь белая кость, блин. Гонора много, а суть гнилая. Тот же фрезийский посол был переведен в Китеж (читай: сослан) за непреодолимую страсть к азартным играм, приведшую его семью к полному разорению, и постоянные приступы клептомании, из-за которых во фрезийском дворце постоянно вспыхивали скандалы, а стоит и смотрит сейчас вокруг так, будто является прямым наместником
А вот и наш скоморох в сопровождении виконта Истова пожаловал. Одет, как всегда, непонятно во что: то ли яркие половые тряпки украл и на себя нацепил, то ли свой халат порвал на лоскуты где-то. Последний бомж не рискнет облачиться в подобное. А этот снова с наслаждением эпатирует публику.
Чтобы раньше времени не выдать себя и не попасться на глаза злобному карлику, я встала сбоку от парчовой портьеры, полностью закрывавшей меня от остальной любопытной публики, и наблюдала, как разглядывает «высший свет» новую необычную игрушку: во взглядах, обращенных на графа Жильда, смешались разные чувства: любопытство, интерес, страх, насмешка, презрение, брезгливость, отвращение, ненависть. Надо же, как разнится отношение к карлику. Ну-ну. Это его еще «в деле» не все видели.
Маленький уродец шел быстро и уверенно, буквально рассекал толпу. Вскоре он уже был посредине самого большого зала во дворце. Именно в том месте было поставлено нечто вроде высокой деревянной трибуны, за которую следовало встать «дорогому гостю», чтобы все собравшиеся смогли лицезреть его. Их Величества по моей настоятельной просьбе сидели в удобных креслах в углу зала, невидимые для постороннего взгляда. Василиса попробовала было возмутиться моим решением, но я отвела свою дражайшую подругу в сторону и посоветовала не спорить со мной, если, конечно, она не хочет, чтобы Елисей на этом вечере внезапно узнал все её многочисленные тайны и секреты. Её Величество моим советом прониклась и, больше не споря с придворной ведьмой, покорно уселась в поставленное для неё кресло, позволив закрыть себя и своего супруга пологом невидимости.
Граф Жильд, как обычно, решил идти от простого к сложному, желая «разогреть» толпу, подготовить ее для жарких ссор и скандалов: сначала были показаны простенькие фокусы, повторить которые, не помогая себе магией, смогла бы даже я. Однако же на собравшихся во дворце они произвели положительное впечатление. Многие аристократы и часть купцов тут же расслабились, начали удовлетворено улыбаться, потянулись к легким закускам и спиртным напиткам, выставленным гостеприимными хозяевами в изобилии на резные лакированные столики. Довольный успехом, карлик ухмыльнулся и усложнил номера: начал отгадывать различные числа, прямо как дрессированная собачка в шатре шапито. И ведь что интересно: ни разу не ошибся и не сбился. Впрочем, при должной упорной тренировке и здесь нет ничего сложного. А у Жильда было достаточно времени, чтобы улучшить свои разнообразные умения и навыки.
Когда уже наслышанные о былых «подвигах» графа в Китеже гости наконец-то перестали ждать от него какого-либо подвоха и под влиянием напитков забыли обо всех его дурных качествах, «звезда вечера» неожиданно вновь показал свою истинную гадкую суть: визгливо и громко, как истеричная старая дева, впервые увидевшая в своей комнате голого мужчину, пристально уставившись на одну конкретную гостью, высокую полноватую девушку, стоявшую неподалеку от него, практически не мигая, он начал читать очередное свое «пророческое» стихотворение, и я, боясь упустить кадр или слово, немедленно сжала в руках самозаписывающий кристалл, магическую новинку, несколько дней назад с трудом выпрошенную у Цирина как раз для подобных
Колокольный звон над землей звенит,
А у девушки боль в груди щемит:
Ей сегодня замуж надо выходить,
Горечь дней несчастных надо ей испить.
Муж ее – красавец с бородой седой,
Но не он ей люб, люб ей молодой.
Да со счастием она распрощалася,
А душа-то в клочья растрепалася.
Колокольный звон – утро вешнее,
А спокойствие ее только внешнее.
Вот карета к храму примчалася,
По ступенькам девица поднялася.
Взгляд ее по всей по толпе скользит,
А в толпе её мил-дружок стоит.
А в глазах его горе плещется,
Горе плещется, смерть мерещится.
Вскрикнула она, заметалася,
А сердечко-то от боли разорвалося…
Колокольный звон над землей звенит.
А девица в храме, во гробу лежит2…
Да уж, очень веселая и жизнеутверждающая вещь. Карлик опять в своем репертуаре. И ведь главное, судя по мертвенной бледности, стремительно заливавшей щеки местной красавицы, снова угадал. Ну все, хватит с меня.
Жильд, довольный созданным им переполохом, хотел раствориться в толпе и ужом выскользнуть из зала, когда я решительно преградила ему дорогу. Один взмах рукой – и на месте графа уже неподвижная статуя. Ничего, дружочек. Ты столько раз погружал своих жертв в стазис. Теперь и сам потерпи.
На глазах у резко замолчавшей изумленной публики я открыла портал и исчезла в нем вместе с карликом.
Глава 2
Твой бы приговор да тебе ж во двор
Максимилиан Цирин:
Утро началось мелкими неприятностями организационного характера, день продолжился поджатыми недовольно губами и несправедливыми претензиями госпожи Бориславской, недовольной, что ее обидчики до сих пор не найдены и не наказаны, и я, признаюсь, с некоторым напряжением ждал вечера, стараясь даже не думать, что он, в свою очередь, может мне преподнести. Но надо сказать, вечернее событие примирило меня с неудавшимися утром и днем. Я уже заканчивал разбираться с постоянно растущей на моем столе кипой бумаг (как они размножаются? почкованием?), когда внезапно открылся портал. Сюда, в мой кабинет, доступ через портал был у пяти-семи живых существ на планете, не более. Для всех остальных данная комната была всегда магически запечатана, и попасть в нее можно было только официально, через дверь, непременно минуя моего бессменного секретаря-эльфа. На этот раз меня порадовала своим появлением Магдалена, просто сияющая от радости, одетая в воздушное голубое бальное платье с обязательным глубоким вырезом, открывающим, кажется, все, что только можно. Кокетка… А вот то, что было рядом с ней…
– Добрый вечер, профессор!
– Магдалена, как ты его достала? Это же редкий вид, можно сказать, почти вымерший.
Моя бывшая ученица довольно хмыкнула:
– Я так и знала, что вы обязательно сможете оценить мой подарок. Он по какой-то причине, мне непонятной, решил в Китеже поработать, Василиса же от скуки заинтересовалась его фигурой и пригласила сегодня вечером во дворец, устроив званый вечер. Как вы понимаете, обойтись без очередной гадости он не мог. Вот.
И на стол лег самозаписывающий кристалл, тот самый, что магиня выпрашивала у меня всего несколько дней назад. Ну-ка посмотрим, что на этот раз произошло… Да, хорошо повеселил местное скучающее общество. Молодец.