Ведьма с Лайм-стрит

Джаэр Дэвид

«Нет», – ответил ему Гудини. То же самое он сказал и широкой публике. За день до Хэллоуина 1922 года он дал интервью журналисту «Нью-Йорк Сан», заявив, что в основе спиритуализма – не более чем жутковатые фокусы, а медиумы – либо мошенники, либо больны истерией. К этому интервью его подтолкнул вызов, брошенный экстрасенсами их величайшим противникам, фокусникам. Медиумы, словно предвидя состязание, организованное «В мире науки», внесли встречное предложение, обещая пять тысяч долларов тому фокуснику, кто сумеет сымитировать восемь проявлений паранормальных способностей.

Гудини принял вызов. Со стороны казалось, что он рассматривал спиритический культ как своих оппонентов и никогда

не был честен с Дойлами. Войдя в раж, он позволял себе высказывания, становившиеся газетными заголовками и ужасавшие сэра Артура: «Разочарованный исследователь сверхъестественного утверждает, что спиритуализм зиждется на обмане и все медиумы – мошенники; те же, кто верит в свои способности, лгут сами себе». Сэр Артур воспринимал такие слова не только как оскорбление его веры, но и как возведение напраслины на его жену.

Пресса требовала от Дойла комментариев по этому поводу. «Мне прислали выпуск “Нью-Йорк Сан” с вашим интервью, – писал он Гудини. – И явно хотели, чтобы я ответил на ваши обвинения, но у меня нет ни малейшего желания устраивать публичный спор с моим другом». Сэр Артур считал ниже своего достоинства упоминать о том, что случилось в Атлантик-Сити, но он не забыл выражения благоговения на лице Гудини, когда Джин подарила ему послание матери. Он помнил, каким счастливым его друг покидал гостиничный номер, как пожал ему руку, как радовался, что завершилось десятилетие сеансов-пустышек, разочаровывающих откровений и тысяч исписанных методом автоматического письма бумаг. «Когда вы говорите, будто у вас нет доказательств жизни после смерти, ваши слова не соответствуют тому, что я видел собственными глазами, – писал ему сэр Артур. – Я не раз убеждался в том, что моя жена искренна, когда проводит спиритический сеанс, и я видел, какое впечатление произвели на вас ее способности медиума».

Духи свели их вместе – и теперь духи разрушали их дружбу. Гудини намекнул сэру Артуру, что тот недостойно ведет себя в споре. «Вы пишете, что огорчены, – ответил он Дойлу. – Я уверен, что вы разочарованы вовсе не во мне, ведь вы, человек, который всю жизнь вел себя по-мужски и говорил лишь правду, должны уважать те же качества в других людях».

Затем Гарри объяснил, что именно зародило в нем сомнения в подлинности сообщения, переданного ему леди Дойл: «Письмо было полностью написано на английском языке, моя же почившая мама не умела ни читать, ни писать, ни говорить по-английски». Гудини ожидал, что подлинное сообщение от матери будет на ее родном языке, но сэр Артур, среди знакомых которого было очень мало евреев, не знал о языке идиш и предположил, что его друг имеет в виду древнееврейский. Дойл ответил на это, что в мире ином не было разделения языков: такие медиумы, как его жена, воспринимали послания «как мыслеобразы». Медиумы, впадающие в транс, «могли бы записать послание на древнееврейском, но я не думаю, что такое вообще возможно при использовании метода автоматического письма».

По сути, их религиозные взгляды были несовместимы. «Кстати, – отмечал в том же письме Дойл, – мистер Берд сказал мне, что в послании, переданном вам вашей матерью, вы сочли подозрительным то, что почтенная иудейка нарисовала вверху страницы крест. Должен сказать вам, что моя жена рисует крест на каждой странице автоматического письма, поскольку мы оба опасаемся влияния злых духов и считаем, что крест может защитить нас». К сожалению для Дойла, его друг-иллюзионист не хотел совершить «скачок веры», величайший скачок в его жизни.

Когда Гудини пригласили участвовать в организованной Мунном «охоте на духов», Гарри пришлось отказаться от своего намерения показать публике фокус под названием «Восемь паранормальных способностей».

Поскольку он оказался одним из пяти членов комиссии Мунна, он не мог открыто выступать против спиритуалистов и при этом заявлять, что сохраняет непредвзятость по отношению к медиумам. Тем не менее сэр Артур пожаловался на то, что включение Гудини в комиссию «В мире науки» «…сразу же внушает недоверие. Я хотел, чтобы вы собрали пять порядочных и здравомыслящих людей, которые могли бы беспристрастно наблюдать за ходом спиритического сеанса». Но хоть Дойл и отдалился от Гудини, он, похоже, обрел нового друга в лице Берда – человека, от которого все зависело.

Они вместе прибыли из Англии четвертого апреля – проповедник спиритуализма и представитель «В мире науки». Газетчики назвали приезд Дойла в Америку и его лекционный тур 1923 года «вторым пришествием сэра Артура». Судя по приему, оказанному Малкольму Берду, «новый сыщик, расследующий дела медиумов» и его международная охота за привидениями интересовали прессу не меньше, чем создатель великого детектива. «Во времена, когда половина Европы, похоже, погрязла в спиритуализме, да и в Соединенных Штатах находятся тысячи сторонников этой теории», отчеты Берда о проделанной работе пришлись по душе читателям.

Он многое повидал на спиритических сеансах. «Столы действительно приподнимались над полом, зажигались загадочные огоньки, из труб для сеанса доносились голоса, как слетали они и с губ медиумов, вазы летали в воздухе, и все это, похоже, становилось возможным благодаря некой таинственной силе, источник которой до сих так и не был обнаружен. Мистер Берд утверждал, что видел все, о чем говорил ему сэр Артур, кроме эктоплазмы – странного вещества, выделяемого телом медиума».

Но, невзирая на все это, Берд был удивлен тем вниманием, которое обрушилось на него сразу после прибытия в Нью-Йорк. Всего несколько лет назад он был талантливым, но безвестным преподавателем Колумбийского университета. Теперь же журналисты в своих статьях самовольно провозгласили его уже не секретарем, а «главой» соревнования «В мире науки». Они не понимали, что Берд не был ни экспертом, ни членом комиссии, он просто организовывал состязание экстрасенсов. Тем не менее, когда Берд сошел на берег с палубы трансатлантического лайнера «Олимпик» вместе с Дойлом, его встретили как важную новую фигуру в «поиске ответа на извечный вопрос».

– Я предложил мистеру Берду обратиться ко мне и полностью положиться на меня, – заявил прессе сэр Артур.

Создав гениального сыщика, он теперь, похоже, намеревался сотворить еще одного.

Едва ли люди, делящие одно ложе, более близки, чем участники спиритического сеанса. Но сэр Артур проникся симпатией к Берду не только поэтому: медиумы в Европе утверждали, что присутствие мистера Берда укрепляет гармонию спиритического сеанса.

Один из духов, призванных миссис Леонард, предрек, что Берд «со временем внесет огромный вклад в движение спиритуалистов»; другие духи уверяли, что он сам медиум.

Малкольм Берд укреплял свою репутацию и приобретал ценный опыт на поприще сверхъестественного, поэтому, по словам сэра Артура, «если он будет критиковать наше движение, к его критике надлежит прислушиваться со всем должным уважением». И напротив, Дойл предупредил, что Гудини «отпугнет любого порядочного медиума, ибо и они люди, а не машины, и не терпят оскорблений… они не станут проводить сеанс в недоброжелательной атмосфере».

Чтобы развеять опасения медиумов, сэр Артур намеревался присутствовать на спиритических сеансах, которые Берд организовал в мае. Также он сообщил репортерам, что собирается помочь «В мире науки» отыскать того все еще скрывающегося от них медиума, достойного награды.