Ведьма с нашего района
Шрифт:
Комната подсказывала и объясняла всё, что Анюта подцепляла вокруг Гурьяна глазом - так это для неё самой выглядело. И Анюта выкладывалась по полной: не оставляла ни одной мелочи без внимания, потому что за каждой стояло нечто такое, что просто потрясало её душу, непривычную, до сих пор скептичную… к чудесам.
И наконец Гурьян поднялся в последний раз с дивана. Она велела ему идти в ванную комнату - смывать воск, оставшийся на коже после медового массажа. Когда дверь за ним закрылась, она без сил свалилась на стул возле стола и со слабой усмешкой смотрела, как
Когда Гурьян собрался в дорогу, он тоже пришёл на кухню - она позвала отобедать. Отодвинув тарелки, он поставил свой вещмешок на стол и вынул из него трёхлитровую банку с мутно-белым содержимым.
– Барсучий жир это, - привычно тихо сказал он.
– Николай дюже хвалил средство. Вот, за лечение твоё.
– Спасибо, - кивнула Анюта, а как закончили обедать, велела: - Идём в зал, я тебе тоже кое-что дам с собой.
На столе в зале уже стояли пол-литровые банки с таким содержимым, что, получи их Анюта сама тройку месяцев назад, поморщилась бы. Но теперь…
– Вот это, - она дала ему банку с синей изолентой ниже крышки, - рассыплешь на Берёзовой гати. Там в прошлом году твой медведь собирался берлогу делать, да помешали ему. На тебя натравили. Как рассыплешь, держи наготове вот эту банку, - она показала ему банку с чёрной изолентой.
– Первому, кто придёт к тебе в дом после Берёзовой гати, бросишь горсточку трав под ноги - так, чтобы тот не видел. Больше он к тебе цепляться не будет, потому как в том деле прошлом ты прав был. И вот ещё.
– Что это?
– А это вокруг дома своего посыплешь. Как приедешь, обойди дом и небольшими горстями кидай за собой.
Он послушно сунул третью банку, с розовой ленточкой под крышкой, в вещмешок. Наверное, думал, что это защита домашняя. В какой-то мере - так и есть. В ближайшей деревне одна на него давно заглядывается, а подойти к нелюдиму не решается. Гурьян-то думает, что в лес к нему ни одна не пойдёт, вот и не смотрит на женщин. А как рассыплет ведьмин сбор вокруг дома, так та женщина сама придёт к нему. И не один раз, пока этот бирюк не поймёт, чего ради она к нему в глухомань шастает. А не поймёт - ведьмин сбор поможет женщине осмелеть, и тогда она сама останется у него. Вот и будет ему защита.
Она снова глядела из окна, как Гурьян шёл к остановке - легко, выпрямившись, словно месяц в санатории погулял.
Когда охотник скрылся за углом дома, она постояла ещё немного, размышляя уже о пустом: какой будет его дорога, как он приедет к себе, как выйдет из автобуса вместе с сельчанами, но общей дорогой к деревне не пойдёт, а свернёт сразу к лесу…
Банку с барсучьим жиром спрятала в холодильник и сразу пошла в дедову комнату, которая подсказывала ей то, что она хотела узнать. И неверяще остановилась на пороге: светящихся узоров-подсказчиков нет!
Ошеломлённая, она закрыла плотные шторы - и в прозрачной темноте не сразу, но увидела: те самые едва светящиеся узоры перешли на неё саму. Она словно стояла внутри призрачно-разноцветного кокона и наблюдала за кругами,
– То есть… - медленно сказала она.
– То есть мне теперь…
И замолчала. Зачем говорить вслух то, что и так понятно?
До вечера она перекладывала барсучий жир в банки поменьше - для удобства использования потом, если вдруг придётся снова кого-то врачевать, а потом перебирала травы и прислушивалась к тому, что ей чудилось как шепот… Трав мало. Это она поняла и без подсказки.
На следующее утро, раным-рано, она снова взяла рюкзак и поспешила к первому рейсу автобуса, что шёл мимо того леса. Первое, что она самостоятельно усвоила, - надо соглашаться с тем, что вроде как только кажется. Показалось - трав не хватает? Поезжай за ними. Лето - оно короткое. Сколько бы трав ни набрала - все в ход пойдут.
Когда возвращалась, с неясной улыбкой думая, что сегодня придёт мама, которая так и не узнала о странном временном квартиранте в квартире прадеда, и можно будет ей передать баночку с лесной земляникой для Лёльки, у подъезда её остановили.
Пока шла ещё, заметила, что на обычно пустующей скамейке сидят две женщины. Одну она уже знала - кажется, со второго этажа. Пару раз в подъезде встретились - перекивнулись по-соседски. “Своих” из подъезда она давно запомнила - внешне. Второй она ни разу до сих пор не видела. Значит, или из соседнего подъезда, или из другого дома.
Соседка первой и сказала:
– Доброго вечерочка!
– Доброго, - улыбнулась Анюта, замедляя шаг - не совсем уверенная: то ли о погоде поговорить хотят, то ли по делу.
– А что… - соседка запнулась.
– Дед Николай…
Какой-то хулиганский порыв заставил Анюту усмехнуться.
– Да, теперь я вместо него.
– Тётя Зина я, - вдруг представилась соседка, цепко приглядываясь к её рюкзаку, из которого чуть торчали стебли трав и цветов.
– Анна Сергеевна, - спокойно откликнулась Анюта.
– Значит, Анна Сергеевна, вы вместо него будете?
– уточнила тётя Зина.
– Сегодня вечерочком забежать можно ли?
– Можно, - сразу поняла она.
Анюта кивнула им, прощаясь, и вошла в подъезд. Подходя к двери теперь уже своей квартиры и вынимая из кармана ключ, вдруг обнаружила, что выдранные провода от звонка пропали - за свежей замазкой, за которой спряталась шпаклёвка: стена в этом месте оказалась идеально ровной, без выпавших кусков штукатурки. Судя по всему, красили недавно - запах ещё чувствовался. И чернела на светло-сером корпусе - новенькая звоночная кнопка. Анюта попыталась вглядеться, чтобы заметить в стене всё тот же призрачный туман, к которому начинала привыкать, - туман, в котором видела сокрытое от других. Но стена оставалась стеной. Только краска на новой штукатурке свежей и ярче старой, да и пахнет ещё. Зато… боковым зрением поймала быстрое движение чего-то тёмного и бесформенного… Она медленно зашла в квартиру, машинально снимая с плеча рюкзак с травами… То, что учило её во сне. На все руки мастер?.. Но как?..