Ведьма (Сборник)

Лейбер Фриц Ройтер

Сид накрыл своей лапищей мою дрожащую ладонь. Не могу спокойно слушать, когда кто-нибудь рассказывает о своем Воскрешении. Мое собственное было и того хуже, но Лили вроде бы тоже натерпелась. Пропусти, пропусти, беззвучно молила ее я, и она послушалась.

Пять минут спустя он ушел вниз, а я заторопилась одеваться. Вещи будто приклеились к спинке, и дотрагиваться до них было противно. На улице потихоньку светлело. Моя койка выглядела так, словно я не вставала с нее, и ни за что на свете я не согласилась бы заглянуть под одеяло.

Я

спустилась. Длинная юбка не мешала мне, потому что я подобрала ее. Сузаку провел меня мимо часового, который ничего не заметил, мимо толстощекого крестьянина, который кашлял и отплевывался. Когда мы пересекали двор, небо на востоке заалело; поднялось солнце, и я подумала, что в эту минуту Брюс Марчант умер от потери крови.

Мы миновали пустой прогулочный автомобиль, двигатель которого сердито урчал. У него были большие, заляпанные грязью колеса с деревянными спицами, а на медном радиаторе было написано «Симплекс». Сузаку подвел меня к навозной куче, поклонился — и я вошла в дверь.

— Как трогательно! — воскликнул Эрих, обращаясь к своим приятелям у стойки бара. — Пожалуй, и у меня найдется, о чем рассказать.

Если он надеялся на общий одобрительный смех, то просчитался.

— Вот так Лилиан Фостер очутилась в Переменчивом Мире с его живописными кошмарами, неустойчивостью и беспредельной тоской. Я была живее, чем когда-либо раньше, но казалась себе самой трупом, которого подстегивают электрическими разрядами. У меня не было ни надежды, ни цели; я считала, что Брюс Марчант потерян для меня навсегда.

И вдруг, пять с небольшим часов назад, среди нас появился Солдат в черном мундире. Я подумала еще: как похож! Кто-то назвал его Брюсом, а потом он крикнул, что его зовут Брюс Марчант. Значит, существует Воскрешение после Воскрешения, настоящее Воскрешение. О, Брюс…

Лили взглянула на Марчанта, и тот улыбнулся ей сквозь слезы, и к ней вернулась вся красота ее молодости. Ветры Перемен, подумалось мне, но откуда? Признай очевидное, Грета, — есть чудеса, с которыми Переменам не сравниться.

— Ветры Перемен улеглись, когда Скарабеи испарили наш Компенсатор. Или же Призрачные Красотки инвертировали его и бежали. Других объяснений у меня нет. Так или иначе, Ветры Перемен улеглись. Мое прошлое и мое будущее стали для меня сносными, потому что мне теперь есть с кем их разделить. Неужели вы не понимаете? Наше будущее неизвестно! Мы создадим его сами! Понимаете?

— Ура суфражисткам Сидни Лессингема! — гаркнул Эрих. — Бо, сыграй нам что-нибудь этакое. Ты тронула меня, Лили, я рыдаю горючими слезами. Ну, кто следующий?

СТОЛКНОВЕНИЕ

К настоящему привыкаешь. Что гнетет, так это груз ошибок прошлого и страхов перед будущим. Мне пришлось научиться закрывать двери перед вчера и завтра и жить здесь и сейчас.

Неизвестный автор

Шуточки Эриха встречены были гробовым молчанием.

Он,

конечно, психопат, мелькнула у меня мысль, но в чем-то он прав. Лили предлагает всем нам по кусочку от своего пирога, да только любовь не разрежешь на дольки.

Насчет Красоток — это она подметила верно. Им ничего не стоило, исчезая, прихватить с собой Компенсатор. Тогда понятно, почему не мигали никакие огоньки. Смотри-ка, народ призадумался. Естественно, на подковырках-то далеко не уедешь.

И все-таки я колебалась. Сомнения одолевали меня, и я сказала себе: не горячись, Грета, не горячись.

— Труднее всего свыкнуться с тем, что в распоряжении. Демонов — все необъятное время, — проговорила Лили с улыбкой. — Мы не могли захлопнуть двери перед вчера и завтра, чтобы жить в настоящем. Но нам помогли: дверь закрыта, и нам не нужно больше бояться прошлого или будущего. Ни Скорпионы, ни Скарабеи не отыщут нас. Мне говорили, что инвертирование означает полный разрыв с космосом. Мы в безопасности, мы ни с кем не враждуем и никому не служим. И у нас есть Место, которое снабдит нас всем необходимым.

Она помолчала.

— Сидни, Борегард и доктор Пешков объяснили мне, что наше Место — сбалансированная система, во многом подобная космосу. Никто не знает, сколько времени существует оно тут, на Глубине, но его ни разу не ремонтировали, а сменялись в нем лишь предметы роскоши и экипажи. Никто не знает, как долго оно продержится, но мне еще не доводилось слышать о поломках Малых Компенсаторов. Иными словами, наше будущее обеспечено. Нам есть где жить — всем вместе.

Разрази меня гром, ну Лили дает! Слушая ее, я никак не могла отделаться от мысли, что мы обязательно задохнемся, если не откроем дверь в ближайшие полчаса. Вообще-то мне не впервой мыкаться взаперти: однажды я просидела целых сто снов в Месте без двери — и ничего, обошлось.

Мысли мои переметнулись на другое, и я словно наяву представила себе последствия нашего совместного проживания.

Первым делом, разумеется, я принялась подбирать пары. Так, что мы имеем? Четыре женщины, шестеро мужчин, двое инопланетян.

— Грета, — пробормотала я, — тебе на роду написано стать мисс Полли Андри ³⁵. Учредим ежедневную газету, организуем танцкласс, Брюсу поручим вести рифмованную хронику; бар у нас будет работать исключительно по вечерам…

А школы для детей? Интересно будет посмотреть на отпрысков Сидди или моего коменданта. «Не подходите близко к Пучине, милые». Правда, с инопланетянами получается закавыка; впрочем, Севенси не так уж сильно отличается от нас, да и генетика чего-то там вроде добилась. Мод должна знать. А в Операционной каких приборов только нет, и когда Док протрезвеет…

— Мой жених предложил вам передать на другие станции весточку о мире, — прибавила Лили, — положить конец Переменам и восстановить то, что было разрушено.