Ведьма в академии драконов
Шрифт:
— Ладно… Тогда ответьте мне ещё на несколько вопросов.
— Отвечу, но не сегодня. Завтра начнутся занятия, Ариэлла! Вам следует отдохнуть! А после них мы обязательно поговорим. На холодную голову.
Я поджала губы, глядя на то, как профессор открывает портал и осторожно отправляет в него шкатулку, шаря рукой в воронке, словно отодвигает что-то.
— Ты должна бежать из академии! — вырвался противный голос из серебристо-серого портала, и мои глаза широко распахнулись, но я не успела ничего сказать профессору, потому что его всё-таки затянуло в портал, а перед глазами мелькнула
— Нет! — закричало моё сердце, и я сломя голову бросилась в кабинет дракона, чтобы убедиться, что он в порядке.
— 53 —
— Эй, ведьма! Куда это ты направилась? — зашипела Хлоя, завидев меня в коридоре, но я ни слова не сказала ей в ответ, даже не посмотрела в её сторону. У меня не было желания разговаривать с ней и уж тем более выяснять отношения в этот момент.
В висках стучало, а перед глазами стояла картина смерти профессора. Если это случится из-за меня, я никогда не прощу себя. Я должна была прислушаться к предупреждениям раньше. Не следовало тянуть до последнего, до точки невозврата, которая, я надеялась, что не наступит.
Спешно спустившись с лестницы, я добралась до кабинета профессора и постучала. Я боялась, что он может не открыть и никак не отреагировать на мои стуки, если попал в беду. И куда тогда идти? Где искать помощи? На месте ли ещё ректор? А может, достучаться до профессора Сьюррета? Я не знала даже в какой комнате искать Кайлана. Паника разрасталась внутри в течение тех нескольких секунд, пока дверь не отворилась.
— Ариэлла? — удивился профессор Гаррисон, а я наплевала на всё и бросилась к нему в объятия.
Наверное, он опешил, потому что несколько секунд стоял с разведёнными руками, а потом сомкнул их, где-то в районе моих лопаток.
— Я думала, с вами что-то случилось! Этот голос… — всхлипнула я.
— Тсс! Я здесь. Рядом. Всё хорошо, Ариэлла! Всё будет хорошо! Я недооценил силу магической субстанции, которая находится в шкатулке. Но ничего плохого не произошло. Отделался парой синяков!
Я почувствовала, как тёплые губы прикоснулись к моей макушке в немом поцелуе, и сердце сжалось. Мне могло показаться это. Профессор ведь говорил мне, что наш поцелуй ничего не должен значить для нас обоих. Как и всё остальное. Успокоившись, я выбралась из его объятий и поджала губы. Дверь в кабинет профессора всё ещё была приоткрыта. Мог ли нас кто-то увидеть? Вряд ли… Хлоя не преследовала меня. Я не слышала шагов за своей спиной.
— Тогда я должна вернуться, чтобы не вызывать лишние подозрения… — произнесла я, отводя взгляд в сторону.
— Не сейчас, — профессор наклонился надо мной, в попытке дотянуться до дверной ручки, и я чуть не уткнулась носом в его плечо. Его дыхание обожгло кожу моего лица, а от запаха, исходящего от дракона, начала кружиться голова.
От него приятно пахло морским бризом. Это был аромат его магии… После использования сильного заклинания, как, например, призыв портала, магическая аура ещё долго окутывает заклинателя. Я ненадолго прикрыла глаза, а когда открыла их, профессор уже вернулся к своему столу.
— Я должен буду передать шкатулку ректору завтра утром. Мне следовало бы рассказать ему и о нашем эксперименте…
Наши
«Эксперимент»…
— Однако, я думаю, что мы могли бы сохранить это в тайне… Вряд ли ваш приятель снова вернётся, чтобы рассказать кому-то об увиденном.
— Это был не Илан… С ним случилось что-то. Все те слова, которые он произнёс, он бы никогда не сказал по доброй воле, даже в порыве гнева.
— С вашим приятелем на самом деле произошло что-то, но мы не можем утверждать, что кто-то управляет им. Его магия стала сильнее. Возможно, сказалось раскрытие дара ледяных стихий. Это сильный дар, не каждый может совладать с ним.
Я поджала губы и помотала головой.
— Не хотите присесть? — кивнул профессор на диванчик. — Вы сказали, что слышали голос. Снова… Что он говорил вам?
Я приблизилась к диванчику и присела на него, расправив юбку платья. Глядя на старинный подсвечник, стоящий на столе, я вздохнула. В нём горело пять свечей, язычки пламени каждой из них двигались в такт друг другу, словно исполняли медленный успокаивающий танец.
— Ничего нового… Снова требовал, чтобы я покинула академию. Я не знаю, быть может, он прав…
— Он не прав! Ариэлла, вы нужны м… — голос профессора дрогнул, а когда я посмотрела ему в глаза, он сделал глубокий вдох. — Вы нужны драконам. Вы одна из нас. Потомок древнейшего рода. Возможно, вы пока не знаете свои силы, не понимаете, что с ними делать, но обязательно разберётесь с этим.
— А если из-за меня пострадает кто-то дорогой мне? Как я смогу жить с этим?
— Все драконы хладнокровные и циничные… Неужели вам будет жаль одного из них?
Рихтер ударил в самое сердце. Он смотрел на меня, выжидая мою реакцию, а я не могла собраться с мыслями, потому что оправдываться снова за то, что сказала для отвлечения внимания Илана, я не собиралась.
— Ладно… Вы правы, с этим нужно делать что-то стремительнее, чем мне казалось. Завтра я обсужу этот вопрос с драго Ревьером, а также узнаю, что смог выяснить профессор Сьюррет. Он ведь успел взять вашу кровь?
Я кивнула. Вспомнив о том, как он радовался, я невольно улыбнулась. Он будто бы получил редчайший компонент для магического зелья против облысения. Именно так радовался учитель зельеварения в школе магии, когда заполучил слезу сирены. Вот только зелье ему ничуть не помогло, а возможно даже ускорило процесс выпадения волос, потому что к окончанию мной школы, его голова блестела, как зеркальная гладь.
— Я обещал, что сделаю всё возможное, чтобы защитить вас. И я сделаю… Даже если это будет стоить мне…
— Жизни! Я помню! Не следует напоминать мне об этом каждый раз. Мне не нужно, чтобы вы жертвовали своей жизнью ради меня. Я хочу, чтобы вы жили, — решительно произнесла я.
Наши взгляды встретились, словно два обнажённых скрещенных меча. Внутри меня вдруг дрогнуло что-то, а воздуха стала катастрофически мало, практически как в мгновение до поцелуя, и рука потянулась к шнуркам корсета, чтобы немного ослабить их. Профессор смотрел на меня несколько секунд, а потом опёрся ладонями о столешницу и сощурился, заглядывая в мою душу.