Ведьма в белом халате
Шрифт:
ПРОЛОГ
— Итак, коллеги, начнем, — сказала я и обвела строгим взором столпившихся в вестибюле студентов. — Меня зовут Ольга Николаевна. И на сегодня я — ваша мама, папа, гид, надсмотрщик и, если понадобится, инквизитор, имеющий индульгенцию на ваше сожжение в том случае, если вы меня разозлите. К сожалению, ваш преподаватель этим утром попал в аварию, поэтому вовремя прибыть на занятие не сможет. И, раз уж вы решили выбрать престижную профессию врачевателя, то, пока господин Усачев добирается до нас на общественном транспорте, я покажу, как работает наше
Студенты медицинского университета, которых насчиталось целых двенадцать штук, вразнобой закивали. Четыре паренька и восемь девочек, которых этим утром к нам прислали на практику. Совсем ещё юные, симпатичные, такие смешные в белых халатиках, криво сидящих шапочках и бахилах. И кто вообще придумал отправлять детей на практику за две недели до Нового года?
Я ещё раз глянула на будущих коллег. Убедилась, что они поняли меня правильно, и двинулась прочь, оглашая коридор цокотом острых каблучков. Студенты посеменили следом, с любопытством оглядываясь по сторонам.
— По правую руку от вас находится приемное отделение, — на ходу бросила я, кивнув в сторону закутка с одной-единственной дверью, где виднелась табличка с надписью «приемный покой». — Сюда прибегают, приходят, а иногда даже приползают больные, которые считают… иногда по совершенно непонятным нам причинам… что им необходима медицинская помощь.
— А почему на двери нарисованы череп и перекрещенные кости? — боязливым шепотом спросила одна из девочек.
Я отняла от груди папку с историями болезни, которую ещё полчаса назад надо было занести в ординаторскую, но увы, на полпути меня застал врасплох звонок шефа. А затем повернула ее так, чтобы дети увидели тисненую эмблему в правом верхнем углу.
— Это — неофициальный знак нашего лечебного учреждения. Он символизирует плачевные последствия несвоевременного обращения к врачу и напоминает пациентам, что все они смертны.
— А цифра шестьсот шестьдесят шесть на документах тоже что-то символизирует?
— Разумеется. Ровно шестьсот шестьдесят шесть лет назад госпожа Беллатриса дер Яга, которую в те времена совершенно несправедливо считали черной ведьмой, создала прототип лечебного учреждения, которое сейчас носит название «Клиника святого Варфаломея». В этом году мы как раз отпраздновали юбилей. Идемте дальше.
Широкий коридор снова огласился цокотом моих шпилек.
— Слева от вас находится комната дежурного врача, санпропускник, а также служебные помещения.
— почему тут никого нет? — поинтересовался кто-то из студентов, с любопытством заглянув в приоткрытую дверь санпропускника. — Неужели у вас так мало пациентов?
Я глянула на часы.
— Сейчас четверг, восемь утра. Обычно пациенты начинают поступать позже.
— Почему? — спросил все тот же любознательный студент.
— Потому, молодой человек, что ночью даже нелюди предпочитают спать. Те, кто умудрились вляпаться в неприятности накануне, уже находятся в дежурной клинике. наша смена начинается с половины девятого, так что полчаса времени у нас ещё есть.
Пройдя дальше по коридору, я привела студентов в просторный холл.
— Коридор
— А на третьем?
— Административные помещения, но мы с вами туда не пойдем.
Неожиданно из левого коридора, перекрытого тяжелой металлической дверью, раздался смех и приглушенные голоса. Дойдя до двери, я решительно ее толкнула, какое-то время изучала творящееся за ней бeзобразие, а затем открыла створку настежь, чтобы вытягивающим шеи детям тоже было видно.
— Обратите внимание, коллеги, чем занимается в рабочее время коллектив нашей клиники. Вместо того, чтобы прилежно сидеть в кабинетах и ждать больных, они изволят делать селфи для инстраграма.
Говорила я достаточно громко, поэтому собравшиеся и что-то живо обсуждавшие коллеги, в числе которых было сразу пять дежурных врачей, семь медсестер, четыре санитарки и даже один регистратор, дружно обернулись. В руке регистратора Димки как по волшебству появился фотоаппарат, а сам Димка расплылся в широкой улыбке.
— Ольга Николаевна, это не селфи, а общая фотография для журнала!
— Какого к черту журнала? Шеф считает, у нас мало работы?!
— Ничего вы не понимаете. Это же рек-ла-ма. Для привлечения инвесторов. Идите к нам. Вы станете украшением обложки!
— Еще не хватало. Я ведьма, а не модель, — фыркнула я.
— Ну хотя бы помогите, а то мы уже замучались удачный ракурс искать. То у одного глаза закрытыми выходят, то у второго улыбка кривая…
Отставив студентов мяться у дверей, я подошла к Димке, как раз примеривающегося сделать очередной снимок, и, оглядев неестественно лыбящихся в камеру коллег, покачала головой.
— Скажите «сы-ы-ыр», — протянул паренек, прищурив один глаз.
— Дим, ну что ты как маленький? Надо им сказать что-нибудь по-настоящему смешное. Например, «зарпла-а-ата»…
Народ гоготнул, а фотоаппарат радостно сверкнул белой вспышкой. В этот момент двери в противоположном конце коридора с грохотом распахнулись, и оттуда вышел шеф: высокий, худой, изрядно немолодoй и вечно хмурый некромант в строгом черном костюме, поверх которого был небрежно наброшен белый халат.
— льга! — при виде меня его черные глаза сузились, а мохнатые брови сошлись на переносице. Обычно это означало, что будет гроза. Но внезапно Юрий Иванович Черный или попросту Чуи, как мы за глаза его называли, заметил выглядывающих из холла детей и поправился: — Ольга Николаевна! Что опять за инсинуации я слышу в сторону заработной платы? Вы считаете, наши сотрудники мало получают?
Я сделала скорбное лицо.
— Юрьиваныч, я уже который год пытаюсь вам на это тонко намекнуть. Но вы так упорно делаете вид, что ничего не замечаете, и все мои посылы безнадежно пропадают в недрах вашего большого, прекрасно обставленного кабинета. А между тем сотрудники едва сводят концы с концами. Даже спецодежду им не выдают. Безобразие!
— Ольга!
Глаза шефа метнули молнии, но я лишь демонстративно приподняла полу своего короткого халатика, из-под которого выглядывала строгая, до колен, черная юбка-карандаш.