Ведьма. Моя личная история. Книга I
Шрифт:
Когда отец немного утихомирился, я набрала в легкие как можно больше воздуха и залепетала как маленький ребенок:
– Папочка, прости меня, пожалуйста!, не стоило так опрометчиво давать обещания. – Я очень сильно люблю тебя! Я больше так не буду! Никогда, никогда, правда, обещаю! – ничего умнее в голову не пришло Только не злись, я приеду и все расскажу, а ты поймешь и простишь меня.
– Ладно, хорошо, буду ждать, – папа немного смягчился, – кстати, так просто любопытно, а где твоя машина?
– «Упс!!!», – я не сразу нашлась что ответить.
– Оля,
– Она … эээ … в Москве …
– Это ты тоже объяснишь, когда приедешь, – фраза прозвучала не как вопрос, а больше, как утверждение.
– В общем … да, – я облегченно выдохнула, шаткое перемирие было установлено.
– Антону дать трубку, он сильно скучает по тебе?
Ну зачем еще больше мучить мое и без того растерзанное сердце.
– Конечно. Он рядом? – не выказывая своего волнения, спокойно спросила я.
– Да, играет. Оля, возвращайся скорей, мы с мамой очень переживаем, – я услышала, как голос отца дрогнул. – Я люблю тебя … Антон, иди сюда, мама звонит.
Папа передал трубку сыну, я так и не успела сказать ему, что тоже очень сильно люблю его … не успела.
– Мамочка, когда ты придешь за мной?
Услышав детский голос, мне захотелось прижать его к себе, и главное – защитить от всего, что может ему навредить. Тут вспомнились слова бабушки:
«… пойми, дело вовсе не в тебе, и все, что происходит с тобой не случайность, а рождение Антона очень важно для нашего мира. Ты обязана бороться за него, иначе он погибнет …»
Я остро ощутила необъяснимую потребность в сыне, с трудом подавила надвигающиеся рыдания и как можно более спокойным голосом ответила ему. В течение пяти минут я мягко и доступно объясняла, что мне сейчас необходимо разобраться с некоторыми делами, и что я скоро приеду, а в ответ услышала сотню признаний в любви и миллион воздушных поцелуев.
Вновь, как и после разговора с мамой, мной завладела тревога, только теперь она непонятным образом почти переросла в панику. Предчувствие катастрофы ярко-алыми вспышками обожгло все внутри, непонятно почему, но в душе поселился страх. А больше всего раздражало то, что я не могу до конца определить источник его происхождения. Сын под присмотром родителей, Макс меня больше не достает – вроде бы все сложилось как нельзя лучше, все живы и здоровы. Конечно, дома меня ждет скандал мирового масштаба и не только с почти бывшим мужем, но суть переживаний не в этом. Здесь явно что-то не так, и я никак не могу разобраться, что именно … пока не могу …
– «Почему Макс не звонит, почему не разыскивает меня? Раньше он даже с друзьями запрещал мне общаться, а сейчас никак не отреагировал на мою выходку, – и тут на ум пришла одна из самых страшных мыслей. – А вдруг он настолько зол, что попытается отобрать у меня Антона?!»
Более жутких мыслей в голову еще не приходило, я схватила телефон и набрала номер мужа, не задумываясь о том, что ему скажу. Гудки, гудки, еще гудки, не берет трубку. Я несколько раз
– «Злится – другого объяснения и быть не может!» – я почти поверила в это, но тревога подсказывала совсем другое.
Судорожно меряя шагами комнату, я никак не могла сообразить, что мне делать. Но меня все-таки осенило. Я вновь схватила мобильник, молниеносно перебирая пальцами, набрала сообщение:
«Мамочка, может быть, ты подумаешь, что я окончательно сошла с ума и начала страдать манией преследования, но, пожалуйста, выполни мою просьбу! Ни под каким предлогом не отдавай Антона Максиму. У меня очень плохие предчувствия, я боюсь, что он захочет лишить меня сына. Умоляю тебя!!!»
Отправив сообщение, я подождала несколько минут, но отчет о доставке так и не пришел.
– «Если, на самом деле, все обойдется, и мои опасения окажутся беспочвенными, то по настоянию мамы визита к психотерапевту не избежать. Хотя, может, так будет даже лучше, потому что в последние годы пароноидальная истерия стала неотъемлемой частью моей жизни», – все бы хорошо, только легче от этих умозаключений мне не стало.
Оплатив счет за отель, я вышла на улицу и села в машину. Эшли, окинула меня подозрительным взглядом и спросила:
– Возникли какие-то проблемы?
– Нет, просто, родителям звонила, – нет смысла скрывать от нее свои переживания.
– Что-то случилось? – испуганно спросила она.
– Пока еще нет, и надеюсь, что не случится, – с горечью ответила я.
Эшли не стала тиранить меня ненужными расспросами, понимая, что мне слишком тяжело сейчас говорить об этом. А я, в свою очередь, отметила, что помимо чарующего обаяния, ей присущи две замечательные черты характера человека – проницательность и тактичность.
Тягостные мысли уступили место туманной дымке, окутавшей голову, которая привела меня в состояние легкого забытья. Наверное, это одна из самых лучших особенностей мышления. Когда на человека наваливается бесчисленное множество проблем, или происходит что-то странное, чего по каким-либо причинам невозможно объяснить – голова автоматически отключается, не оставляя возможности сойти с ума.
Машина плавно затормозила, я осмотрелась. Мы остановились напротив небольшого здания, я сразу сообразила – ресторан. Эшли решилась нарушить молчание:
– Пообедаем? – вкрадчиво спросила она, пытаясь разгадать мое настроение.
Мне стало очень стыдно за свое молчание, и я постаралась исправить положение:
– Конечно, давно пора! – с деланным энтузиазмом воскликнула я.
Похоже, старания прошли даром, у меня всегда плохо получалось притворяться. Эшли грустно вздохнула и вышла из машины, а я почти возненавидела себя. Мысленно выругавшись, как заправский сапожник, я хлопнула дверью кабриолета и последовала за ней.
– Эш, прости мне, пожалуйста, странное поведение и прошу, не обижайся, – уже за столом начала я, сдвинув брови домиком.