Ведьма. Одна за всех
Шрифт:
– Хотя, доброхотов, знающих, что мы довольно тесно общаемся с такими известными ведьмами, найдется предостаточно, – я скривилась как будто от внезапно занывшего зуба.
Жители не видели ничего страшного в том, чтобы обращаться к колдунам за помощью, если возникала потребность. Но были и такие, как булочник, у которого я утром отбила маленькую ведьмочку. Ненавидящие нас всей душою и боящиеся как привидений.
В желудке требовательно засосало, но еды в доме не было никакой. Я планировала захватить ужин из харчевни. Перед глазами стояла черная карета. В открытую дверь, как в провал голодной звериной пасти, запихнули расслабленное тело подруги.
Решительно поднявшись, я натянула куртку. Схожу до харчевни. Посмотрю, что там делается. Эта штука, которую бросила внутрь рыжая поганка, не давала мне покоя. Сердце чуяло беду.
Еще на подходе к «Пяти совам» я почувствовала гарь. Тревожным стуком, как заяц в силке, забилось сердце. Открывшаяся улица была залита водой. Ручьи и ручейки текли по мостовой, кое-где уже застывая от ночного морозца.
На месте «Пяти сов» стоял обугленный остов. Черные, покрытые копотью балки еще дымились вверху, но открытого огня уже не было. Все-таки сгорел дом дотла. Не потушили. Сердце невольно защемило.
– Что случилось? – наклонилась я к женщине, охавшей поблизости. Поглазеть на пожар собралось достаточно зевак, но большинство уже разбредалось. Представление почти закончилось.
– Ой, милая! – всплеснула руками тетя, радуясь новому слушателю. – Инквизиторы пожгли дома, видишь? Говорят, хозяйка-то харчевни колдовкой страшной была и на князя какую-то хворь наслала. Вот они за ней и явились. А соседние-то дома тоже полыхнули, такой жар был страшный! Я все-все видела своими глазами!
Я благодарно кивнула, хотя внутренне передернулась от ее слов. Надо же, уже и покушение на князя Роксане приписали. Завтра, глядишь, полкняжества скажут потравила. Дом справа от «Пяти сов» пострадал от огня больше, чем левый. Логично, за стеной зала Роксана пристроила дровник, там жара скопилось больше. У обгорелого забора горько плакала беременная молодая женщина. Большой живот ее тяжело вздрагивал от рыданий. Рядом стоящий мужчина, муж или еще кто-то, гладил ее по плечам, успокаивая. Я от души посочувствовала этим людям. Жить в обгорелом доме невозможно, задохнешься. А уж в таком положении – тем более.
Над головой закружила, захлопала крыльями светлая голубка. Я нахмурилась: Фолья никогда не умела таиться, даже когда в детстве в прятки играли. Люди стали удивленно коситься на меня и на птицу, поэтому уйти было единственно верным решением.
Отойдя за пару улиц, я нырнула в тихий и темный проулок. Вонь от нечистот резала глаза, но оставаться на освещенной фонарями улице было неразумно.
– Фолья, что ты делаешь? – я в упор посмотрела на пернатую подругу.
Светлый комок тут же упал на землю, оборачиваясь девушкой в светло-голубом плаще. Глаза у нее стали еще шире, чем обычно, а полные губы тряслись. Я придирчиво оглядела ее, выглядела ведьмочка совсем не так, как обычно. Аккуратная прическа растрепалась, одежда помята, а от нее самой веяло страхом.
– Элевиса! – она схватила меня за руки. – Ты знаешь, где Роксана?
– Нет, – сердце против воли застучало быстрее.
– Ее увезли в тюрьму! Ко мне приходила жена командира стражи. Я не хотела ее принимать, но она, – Фолья громко всхлипнула.
– Что? – занервничала я еще больше. – Что она?
– Она сказала, что если я не буду оказывать ей услуги тогда, когда она захочет, и бесплатно, то ее муж арестует меня и тоже увезет в тюрьму! – рыжеволосая подруга
Твари. Я от злости даже зубами заскрипела. Вот она, известность. Чего еще можно было ожидать?
– Не реви, – я притянула подругу к себе и погладила по голове, обняв за плечи. – Свалилась же напасть на нашу голову. Мы что – нибудь придумаем, ладно? Главное, сохранять голову холодной.
– Я же говорила, что нас поймают, – всхлипывала она.
– Поздно жалеть о том, чего нельзя вернуть, – жестко сказала я. – Я жалею только о том, что наши старания не достигли цели. Этому ублюдку нельзя жить.
– Да-а, а теперь за него сожгут на-ас, – провыла Фолья мне в куртку.
Вздох у меня вышел тяжким. Как успокоить ее я не знала, я вообще не умела быть убедительной. И чем ей помочь, тоже не представляла. Пришла одна нахалка – придут и другие. У нее все клиентки такие!
– Ну, хочешь, можешь у меня пожить, – предложила я. – Зато тебя никто не найдет.
– Нет, – резко отстранилась девушка. – У тебя одна комната в доме и нет нормальной ванны. Я не смогу.
Я спрятала улыбку. Избалованность подруги мы все знали прекрасно, поэтому и не отреагировали на ее предложение бросить все и убежать из города. Она начала бы ныть и жаловаться уже в первом же постоялом дворе, едва бы мы пустились в путь.
– Я вернусь домой, – она вытерла слезы и одернула одежду. – Ты не видела никого из девочек? Никто не писал?
– Нет, – я отрицательно покачала головой. – Тебя увидела и то испугалась.
– Я хотела посмотреть, что случилось с харчевней, – вздохнула рыжая ведьма.
Я молча кивнула. Я тоже. Посмотрели.
– Сделаем как решили до этого. Будем сидеть дома под замком. И больше никого не впускай в дом, поняла? – я поправила лук на спине.
– Угу, – в ответ донеслось практически мычание.
– Давай, – хлопнула я ее по плечу. – Ты первая.
Отойдя от меня, Фолья взмахнула полами плаща. Тяжелая теплая ткань обратилась в перья и вот из переулка выпорхнула светло-сизая голубка, затерявшись в ночном небе. С легкой завистью я проводила ее глазами, тоже выходя под свет фонарей. Мне оборот в животное давался трудно, поэтому я привыкла передвигаться на своих двоих. Но, при нужде, могла обратиться в ласку или кошку.
Время было позднее. Приличные горожане в такую пору по улицам уже не шляются, поэтому я перебирала ногами довольно шустро. Не из боязни, что кто-то пристанет, а оттого, что оставлять следов мне теперь было нельзя. А обмороченные полупьяные мужланы очень любили вопить на полгорода,что на них напала страшная колдунья с глазами как ночь и длинными белыми волосами. И добавляли еще кучу подробностей, от которых у меня те самые белые волосы на голове вставали дыбом. Зато девчонки веселились, слушая эти рассказы в харчевне. Сами они по ночам по городу не бродили обычно.
Желудок сжался от голода в малюсенький комочек, изредка пульсируя и подавая сигналы хозяйке, что неплохо бы и съесть что-то, в конце концов. Вспомнив мясную похлебку Роксаны, я горько вздохнула. Хоть бы с ней все было хорошо!
Вспомнив, что за углом есть небольшая таверна, где подают неплохие пироги, я решительно завернула туда. Там наверняка сейчас собрались любители выпивки, так что я просто куплю еду и съем ее дома.
Потянув на себя тяжелую дубовую дверь, привычно задержала дыхание. И не зря. Ароматы крепких напитков перемешивались с табачным дымом и амбре немытых тел. Дышать расхотелось вовсе. У ведьм крайне чувствительный нос.