Ведьма

Демидова Нина Васильевна

– Я понимаю, – сказала Дана. – А если я пообещаю, что я не буду тут молиться никому? И жить я могу отдельно. Может, есть у вас тут какой-то маленький домик? Поблизости?

Монахини переглянулись.

Обрядники жили в этих местах, почитай, лет уже сорок. Были они страх, как нелюдимы, выходили на глаза раз, может, в году – обменять шкуры на соль, ткани, да еще кое-чего по мелочам. В остальном обходились натуральным хозяйством. О вере их мало чего было известно – молились многим богам. В семье были дети, но старший Семенов их никому не показывал. Поэтому ничего о детях известно

не было – ни сколько их, ни какого они пола, ни возраста. А неделю назад охотники принесли слух, что всю семью вырезали волки, дескать, нашли несколько обглоданных трупов на реке, по одежде и обуви определили, что это и были те самые обрядники.

– Эту ночь ты проведешь с нами в гостевой келье. Ты больная еще, куда тебе одной жить, – решительно сказала игуменья Марфа, – а дальше – жизнь покажет.

Дане отвели небольшой домик в монастырском саду. Сестры совместными усилиями приволокли в него топчан, повесили рукомойник, а из соседнего села выпросили каменщика, который за день сварганил из кирпичей и листа железа небольшую печку. На дворе стояло позднее лето, еще немного – и пойдут первые заморозки. Дверь утеплили старым одеялом, закрыв щели проема. Стол и стул дополнили скромный интерьер нового жилья.

– Мы еще циновки на пол свяжем, чтобы снизу не поддувало, а окно будешь на ночь завешивать – так теплее будет, – довольным голосом объясняла матушка Марфа. – И вот что, трапезничать будешь пока с нами, негоже тебе одной здесь все время. Вот так вот.

Игуменья поджала губы и погладила Дану по плечу. На лице доброй старушки девушка увидела сочувствие и понимание, та искренне жалела иноверку, потерявшую всю свою семью.

«В принципе, это не ложь. Я, действительно, иноверка и только что потеряла абсолютно всех».

Сзади тихо подкрался пес и ухватил девушку за руку, слегка придавив ее зубами.

– Край!

Собака радостно завиляла хвостом при виде хозяйки.

– Как твоя лапа, парень? Давай-ка, посмотрим? – и Дана склонилась над животным, проверяя повязку на передней ноге.

– И как вас только угораздило в момент аварии идти вдоль дороги, – вздохнула матушка Марфа, – ведь чуть не убились оба. Ох, бедоси вы мои…

– Матушка, – подняла Дана глаза на игуменью, – моей собаке надо мясо. Она так привыкла – всю жизнь она мясо ест. Как мне его достать?

Дана уже узнала распорядок жизни в монастыре и познакомилась со скромной пищей, которую тут ели каждый день. А ведь еще существовали посты, как ей объяснили, и в это время в монастыре даже не всегда давали растительное масло.

– В деревне всегда можно купить, – в растерянности проговорила матушка, – только это недешево, даже если и курицу только. У сестер-то денег совсем никаких нет, а касса монастырская у нас почти пустая, живем на мирские подаяния, девочка моя. Не знаю, чем тебе в этом помочь. Есть у нас небольшой запас консервов мясных – на случай, если кто занеможет, чтобы мясной бульон сварить, подкормиться…

– Не надо, матушка, – остановила ее Дана, – я все поняла. Значит, в деревне? Сколько туда идти?

– Часа два, если распутья нет, как раз вдоль дороги часть

пройдешь, а потом через поле, напрямки… но только пешком мы не ходим – сестры старенькие уже в основном у нас, мы телегу запрягаем. На лошади быстрее в два раза.

– У вас лошадь есть? – удивилась девушка. – Можно посмотреть?

– А ты разве знаешь, как с ней обходиться? Откуда?

– У нас в хозяйстве лошадь была, – не моргнув глазом, соврала Дана, – только потом ее волк… задрал. Но я хорошо умею за ними смотреть!

– Ну, и славно! – обрадовалась матушка Марфа. – Можешь запрягать, когда в деревню соберешься. Только одна не отправляйся – ты тут ничего не знаешь, не приведи, Господи, обидят тебя, незамутненную душу!

«Это я-то незамутнённая душа? Ни разу меня так еще не называли».

– Хорошо, матушка. А сейчас мы с Краем прогуляемся немного, до дороги.

– Не утомляйся только, деточка, пока сильно – не ровен час, заболеешь опять. Иди с Богом!

Игуменья перекрестила Дану и направилась к монастырю. А девушка с собакой отправились в лес, в сторону той самой дороги, с которой у них началось знакомство с новым миром.

Меч она нашла практически сразу – помог Край. Он ближе к месту аварии припустился бежать и громко залаял у куста недалеко от обочины, подзывая свою хозяйку.

– Нашел! Нашел! – сообщал на своем собачьем он радостную новость. – Сюда!

Дана как могла быстро доковыляла до Края и склонилась к земле. В траве валялся разорванный кожаный пояс и меч Хлуда Косы, добытый ею в поединке с магом. Она, задыхаясь от волнения, бросилась к находке и схватила меч обеими руками. Наконец она почувствует себя в безопасности!

На разорванном поясе, пострадавшем еще от взрывов, учиненных Могилой, Дана, к своей радости, обнаружила и верный нож, а также кожаный кошель с несколькими монетами. Открыв кошель, она высыпала монетки на ладонь – немного медяков и пара серебряных монет. Несколько золотых. В ее мире это был весьма неплохой капитал.

«А, тут, возможно, на такие деньги особо не разгуляешься. А может, и вовсе ничего не купить. И вообще, как узнать, какие тут деньги в ходу? И сколько что стоит?»

По пути обратно Дана приглядывалась к растениям, и к своему удивлению, начала узнавать некоторые. Вон, трясучник пышным кустом растет, а там – жабий глаз, и много кукушкиного семени, и даже заметила редкие и сильнодействующие девичьи слезы – из них готовили настойки от многих болезней, но лучше всего они помогали от проблем с пищеварением. Дана начала набирать по паре штучек каждого, чтобы показать спросить в монастыре местные названия.

В свое время, проходя обучение в школе магии, Дана подробно изучала травничество. Конечно, практики было маловато – она специализировалась на поисковой магии. Но травничество ей нравилось, преподаватели хвалили ее и даже советовали уходить в лечебную магию. Знания, полученные в школе, никуда не делись – она до сих пор хорошо помнила рецепты отваров и способы изготовления целебных – а иногда и не очень – настоев, технологию извлечения полезных веществ из коры, листьев, кореньев растений, превращение их в порошки и жидкости.