Ведьма
Шрифт:
Голос мой срывался на плач. Сложно было сдерживать слезы. Музыка звучала громко, но я ее не слышала. В голове крутился поток мыслей. Воспоминания, подчищенные чьей-то умелой рукой, обрывались. Взглянув на толпу, я надеялась отыскать Зоряну. В этот момент ее поддержка была необходима. Но девушка, еще десять минут назад, танцевавшая в зале, опять исчезла.
Желая скорее вернуться в реальность, я встала и быстро побежала на улицу. Пробираясь сквозь толпу курильщиков, выискивая глазами подругу и так ее не найдя, я стремительно направилась прочь от
– Ариана, – закричал Виктор, – подожди.
Он догнал меня и остановил в тот момент, когда граница школы была позади.
– Я что-то сделал не так? – виновато спросил он.
– Ты ненастоящий! – закричала я. – Ты умер! Я не могу видеть тебя, а тем более чувствовать!
– Но ты же чувствуешь, – Виктор сжал мою руку еще сильнее.
– Это какая-то шутка, да? – слезы мои сменил нервный смех. – Ты пришел убить меня?
– Зачем мне тебя убивать? – удивленно спросил Виктор.
– Ты хочешь вернуть Олимпиаду?! – то ли спрашивая, то ли утверждая, сказала я.
Лицо Виктора помрачнело, будто имя Олимпиада мог произносить только он один, но тут же взяв себя в руки, он сказал:
– Вернемся на бал. Это вечер для выпускников и я хочу, чтобы ты провела его хорошо.
Со стороны, если кто мог наблюдать за нами, было похоже на ссору влюбленных. Виктор все еще продолжал держать мою руку и пристально смотреть в глаза. Смерть однозначно изменила его. Он будто действительно хотел мне добра.
– Это не похоже на тебя, – сказала я. – Тот Виктор был жестоким, а ты просто плод моих воображений. Я хотела видеть тебя таким, когда-то мечтала о том, чтобы ты любил меня. Не представляю, к чему это все. Если хочешь убить меня, то сделай это немедленно.
– Ты нужна мне живой, – спокойно произнес Виктор. – Я не сделаю тебе больно, обещаю.
– Поздно, – прошептала я.
– Я могу все исправить.
– Исправить ничего не возможно, – совсем тихо сказала я. – Ничего…
– Ты ошибаешься.
Каждую фразу Виктор говорил твердо, будто был уверен в ней на сто процентов. Мы стояли неподалеку от школы, под светом седой луны, и смотрели друг на друга. Даже в самых невероятных фантазиях такое не привиделось бы.
Ночь дышала прохладой и сияла миллионами звезд. Со стороны школы были слышны пьяные возгласы. В небо вместе со звуками музыки и голосов вздымались серые тучи сигаретного дыма со вкусами клубники, вишни и шоколада. Где-то на болотах не смолкая квакали лягушки. А в кустах у елей на всякий манер стрекотали сверчки. Со стороны клумбы доносились дурманящие ароматы пионов. И даже елки при малейшем дуновении ветра благоухали свежестью.
Все запахи и звуки смешивались, растворяясь бесследно в бесконечности июньской ночи. И было в этом что-то чертовски манящее, уводящее вслед за собой. Обратить внимание на каждую мелочь и оценить ее по достоинству возможно только в абсолютной тишине. Так и обратить взор внутрь себя реально, когда ненависть перестает ослеплять. И незаметно вдруг приходит понимание, что есть еще много хорошего, и жизнь на
Виктор снял пиджак и накинул мне на плечи. Он крепко обнял меня, и впервые за весь разговор я по-настоящему улыбнулась. Сам холодный как лед, а пытался меня согреть. Какая-то неведомая сила подчиняла его воле.
Я желала задать ему миллион вопросов, но, как и все, что беспокоило мою душу, они рассеялись во мраке ночи. Время, которое в начале вечера медленно тянулось, пронеслось незаметно. Мы простояли так почти до самого утра. Как только небо на горизонте стало светлеть, Виктор поцеловал меня в щеку и прошептал:
– Нужно прощаться. Но это ненадолго.
Возвратив пиджак, я стояла на месте, смотря вслед уходящему врагу, который неведомо как снова превратился в друга. Виктор исчез за поворотом, а я взглянула на солнце, которое несмело выглядывало издалека, разливаясь по еще темному небу палитрой ярких красок. Мне вспомнилось солнце, которое рассеяло ночную мглу в августе прошлого года. Тогда боль была настолько сильна, что перекрывала дыхание, убивала желание жить дальше.
Этот рассвет, будто случившийся сотню лет спустя, подарил мне новую жизнь, а ночь забрала огромную часть боли, заодно потянув ниточку из запутанного узора воспоминаний.
Глава 8. Потерянные воспоминания
Выпускной бал подходил к концу. Весь двор был усеян окурками от сигарет и заставлен пластиковыми стаканчиками. В холле продолжала негромко играть музыка для нескольких пар, танцевавших из последних сил. Кто-то спал на лавочке, кто-то беседовал, но многие уже разошлись.
Я подошла к зеркалу в холле и взглянула на себя. Неестественная бледность покрыла кожу, а губы стали отливать синим оттенком. Глаза, которые впрочем, никогда не были слишком выразительными, налились каким-то темно-зеленым цветом. Ни прическа, ни макияж не пострадали, и в целом я выглядела еще лучше, чем накануне вечером. Только мертвее. Виктор так долго сжимал меня в объятиях, что я впитала частичку него самого.
Вдруг позади, в зеркале, показалась Зоряна. Она глядела на меня с опаской и страхом. Подруга медленно приблизилась и первым делом прикоснулась к руке, как раз туда, куда первый раз коснулся Виктор. На коже в этом месте образовалось большое темно-красное пятно.
– Как ты…? – растерянно спросила Зоряна. – Где ты была?
– Здесь, возле школы, – ответила я ледяным тоном.
– Я искала тебя, – сказала Зоряна.
Теперь уже она держала меня за руку, будто боясь, что я сейчас убегу.
– Приходил давний знакомый, и мы разговорились, – опуская лишние подробности, ответила я.
– Ты плохо выглядишь, – Зоряна прикоснулась рукой к моему лбу. – Боже, ты горишь!
До того момента, пока Зоряна этого не сказала, я чувствовала прилив сумасшедшей энергии. Но, после ее слов волной на меня накатила слабость. Я пошатнулась, но удержала равновесие. Зоряна крепко держала меня за плечо.