Ведьма
Шрифт:
— Ты снимешь, наконец, с себя этот костюм? — интересуется друг, расстегивая ремень.
Степан сглатывает и отбрасывает в сторону пиджак. Ксения смотрит на все со стороны, дыхание учащается, подстегиваемое зарождающимся желанием. Степа стаскивает галстук, Игорь — джинсы. Разворачивает жену лицом к себе и целует со всей страстью. На некоторое время он забывает обо всем на свете, и только когда его руки наталкиваются на руки друга, так же блуждающие по телу Ксении, возвращается в реальность. Они вместе. Наконец-то. В четыре руки раздевают свою женщину, в четыре руки ласкают каждый сантиметр ее тела. Так нужно. Так правильно. Так и должно быть. Игорь втягивает в рот ее сосок, и она стонет
Степа облизывает губы и опускается ей между ног. Ксения приподнимается на локтях, следя черным взглядом за действиями партнера. Или мужа? У него тоже теперь есть обручальное кольцо. Раздвигает ноги шире, сгибая в коленях. Приглашая… Маня. И вот он. Первый поцелуй. Нежный, трепетный. Втягивающее движение губ, и она хнычет. Чего-то не хватает. Где Игорь? Он лежит на краю кровати, обнаженный, полностью готовый для нее, и наблюдает за их ласками. Ксения тянет руку к мужу. Он нужен ей прямо сейчас. Степан продолжает неспешные движения языком, а Игорь, откликнувшись на ее зов, придвигается поближе. Целует, спускается ниже по шее, ушко, ключицы… Маленькие, едва обозначенные груди с призывно торчащими сосками. Проводит по ним костяшками пальцев, сжимает. Степан отрывается от ее клитора, укладывается с другого бока, поглаживая влажные складочки пальцами, погружая их внутрь. Целует жарко медовые губы:
— Люблю, — шепчет.
Игорь тоже не бездействует, берет сосок в рот, покусывает его, скользит руками по бедру к развилке. И она ерзает на пальцах Степана, целуя по очереди то одного, то другого. Они оба ей нужны. Каждого любит до боли. Пальцы Игоря наталкиваются на пальцы Степана, и он, замерев на мгновение, бросает на друга полный огня взгляд. Тот понимает его затею сразу же, сдвигает руку немного вбок, предоставляя и ему возможность проникнуть в святая святых. Игорь аккуратно скользит пальцем внутрь. Туда, где уже находится Степан. Ведьма стонет, а муж, покусывая ее за бедро, и настойчиво продолжая свои движения, заботливо интересуется:
— Ты как, милая? Не больно?
Все-таки это их первый секс после родов. И он очень волнуется за любимую.
— Нет… — выдыхает Ксения, толкаясь бедрами навстречу движению.
Степан не выдерживает, вновь соскальзывает к сладкой вишенке. Теребит ягодку губами, в то время как Игорь продолжает таранить ее изнутри. Ксения приподнимается, не в силах больше выносить это все, целует мужа жадно, отрывает Степана от его занятия и дарит такой же отчаянный поцелуй. Она хочет их! Отчаянно хочет. Спускается губами по груди любимого, хватает ртом головку и стонет в блаженстве. В унисон с ней не может сдержать чувств и Степан. Это адское зрелище — она с его членом во рту. Игорь, недолго думая, пристраивается сзади, и медленно входит в жену. Движутся вместе, в едином ритме, как будто они одно целое, как будто так было всегда. И нет ничего прекраснее. Первым сдается Степан. Кончает с хриплым стоном, а потом поднимает ведьму, прижимает к себе так, что теперь вся троица стоит на коленях, и целует, поглаживая клитор в такт толчкам Игоря. А тот срывается за грань, и уже там его догоняет ведьма.
Бредут в ванную все вместе, целуясь и ласкаясь принимают совместный душ, и возвращаются в комнату. Радио-няня молчит.
— Ты заметила, что Ванька…
— Угу, — улыбается ведьма, укладываясь между двумя своими мужчинами.
— Как
Да, это странно звучит. Будто бы ребенок мог что-то там понимать, и как-то на это воздействовать, но… У них же непростой ребенок.
— О чем речь? — уточняет Зима, обнимая жену рукой.
Жену. Только так он теперь о ней думал.
— О сыне, — поясняет Игорь, — этот поросенок ни в какую меня не подпускал к Ксении. А с тобой — вот, никаких проблем. Видимо, не хотелось ему, чтобы без его папки дела делались.
— Вы думаете, он что-то понимает? — изумляется Степан.
— А то, — улыбается ведьма, утыкаясь носом в грудь Игоря, а попкой — в пах Степана.
— А у него не будет травмы какой душевной…
— Все будет нормально, Степа. Спи ты уже, — бурчит Ксения, сладко зевая.
Глава 27
Дни неслись, оставляя за собой только радость и свет. И не было больше сомнений по поводу выбранного пути. Если он не соответствовал общепринятым догмам и стандартам… Что ж, так тому и быть. Они готовы бороться за свое счастье. Да, порой их союз вызывал недоумение и лишний интерес. Не то, чтобы они выставляли свои отношения напоказ, но… Те же ведьмины сотрудники или подчиненные друзей в офисе не могли не догадываться о происходящем. Однако и Ксения, и сами мужчины, пользовались таким уважением в своем кругу, что вряд ли бы кто-то посмел их очернить.
Ксения привыкала к своей новой реальности. К тому, что по-настоящему любима и нужна. Не за то, что она могла бы дать. А просто так, без всякой причины. Она спрашивала мужей, за что они ее полюбили. Глупость, конечно, полнейшая. В шутливой форме Игорь ответил, что за глаза и ноги обалденные, а Степан, обидевшись, что попка не удосужилась Игорева комплимента, поддержал ее. Детский сад, в общем. Так они и жили. Дурачась, открываясь друг перед другом, любя.
Ксения оттаивала по отношению к Степану. Она давно его простила, но все равно опасалась, что осадок от той ситуации не даст ей принять его настолько безоговорочно, как она приняла Игоря. Абсолютное доверие — вот, что он получил. Однако все складывалось намного лучше, чем Ксения могла бы подумать. Оба мужчины стали центром ее вселенной в одинаковой мере. Но Ксения видела, что Степан все еще чувствует свою вину. Что он не может до конца расслабиться, опасаясь, что его порывы не примут. Оттолкнут.
А вообще, им было хорошо втроем. Лучше, чем хорошо… Они так долго к этому шли, что порой не верилось, что все плохое действительно осталось в прошлом. И больше нет недосказанности, ревности или каких-то сомнений. Абсолютная гармония. Во всем. Ушел надрыв, с которым они жили до этого, а его место заполнило чувство абсолютного умиротворения.
Они отметили день рождения Степана, окрестили сына и, неожиданно для Ксении, уехали отдыхать. Недалеко. В горы. Всё-таки Ванька был ещё очень мал, и рисковать его здоровьем кардинальной сменой климата не хотелось.
На отдыхе Ксения окончательно пришла в себя, набралась сил, посвежела и даже немного округлилась. Если это слово вообще применимо к ведьминому облику. Мужчины с радостью отмечали перемены, происходящие с любимой. Они не показывали ей, насколько на самом деле были напуганы её хрупкостью. Как переживали о состоянии её здоровья. Только подкладывали на тарелку что-нибудь, или кормили со своей, будто бы дурачась. Они даже любовью занимались очень аккуратно и не так часто, как хотелось бы, не желая лишний раз изматывать жену. Однако, все их старания долгое время были практически безрезультатными. И вот, наконец, все действительно пошло на лад. Ксения выглядела здоровой и счастливой.