Ведьмачья сказка, или Практика для чародейки. Том 4
Шрифт:
«Поднимись», – записка содержала лишь это слово.
По оставшимся ступеням я буквально взлетела и так и замерла на пороге.
– Я и так уже поднима… – начала было я и замолчала на полуслове, увидев Йен, стоявшую в одном прозрачном пеньюарчике на голое тело.
Мысли об одежде, правда, тут же вылетели у меня из головы, когда я заметила трех чуть более чем полностью пьяных ведьмаков, стоящих в обнимку у стола, синхронно шатающихся из стороны в сторону и горланивших что-то малоразборчивое.
– Что это? – глупо спросила я, не сразу отойдя от
– Да вот полюбуйся, – Йен радушно пригласила меня поближе посмотреть на композицию, – что бывает, когда эти трое собираются вместе.
– Йе-э-эн! – кажется, Геральт только сейчас заметил свою возлюбленную и был весьма счастлив ее лицезреть. Улыбка на его лице, по крайней мере, была очень широкая.
– А, кхе-хке, что это за перфоманс? – немного отойдя от шока, спросила я, подходя ближе к наставнице.
– Понятия не имею и разбираться у меня нет ни малейшего желания, – отчеканила Йен, сердито глядя на мужчин. – Я заберу Геральта, а ты своего, пока они ничего не натворили.
– Да куда уж творить, они ж еле на ногах стоят, – усомнилась я в возможностях невменяемых ведьмаков. Чего-то такого я и опасалась.
– О-о, эти могут! Поверь мне на слово, – сообщила Йен и направилась к сцепившимся друзьям. – Пошли спать, алкаш.
Ей довольно ловко удалось отцепить Геральта от собутыльников. Досадливо вздохнув, я попыталась повторить маневр, но это оказалось не так легко.
– Эскель, пойдем, – позвала я, понадеявшись, что увидев меня, он сам отцепится от Ламберта, но реакция оказалась совершенно непредсказуемой.
– Никуда я с тобой не пойду! – с трудом сфокусировав на мне взгляд, заявил Эскель и еще крепче вцепился в Ламберта. – Я буду пить! Дальше! И ты мне не указ! – он махнул рукой, отказываясь идти, и едва не потерял равновесие.
– Так больше нечего пить, – опешив в первый миг, растерянно ответила я, осматривая стол.
– Это т-тебя не касается! – прямо в лицо выплюнул мне ведьмак, обдав смрадом перегара. – У-уйди!
– Что ты несешь? – поморщилась я. – Пошли спать!
Как же я все это ненавидела… все эти пьяные вопли и выходки. Ну что мешает людям остановиться и не напиваться до потери всяких тормозов?
– Не пойду-у! Я т-тебе что, собачка комнатная? Хочешь – поманишь, не хочешь – прогонишь! Хочу и буду пить… с друз-зьями! – растягивая почти каждую гласную в слове, Эскель так качался из стороны в сторону, что меня даже замутило. Или это от мерзкого запаха? Или вообще от самой ситуации?
– Выпил же, даже напился, – ответила я ему. – Хватит, пора заканчивать. Пошли.
Вспомнив, наконец, о магии, я левитацией оторвала одного мужчину от другого. Ламберт без опоры тут же рухнул на лавку.
– Эскель! Дружище! Я с тобой! – заорал он не своим голосом, но подняться уже не смог. Так как таскать его было некому, то и ночевка ему предстояла на этой лавке. Впрочем, ему было не впервой.
– И я за тебя! Горой! – горланил ему в ответ Эскель, пока я, морщась от ора, буксировала его к двери, ведущей в башню. – Холера!
Йен проскользнула
– Куда ты меня тащишь? А ну верни на место, стерва! Верни, кому сказал! Ты мне никто, чтобы указывать!
К счастью, мне, в отличие от Йен, вести Эскеля было куда как ближе, так что вскоре я с облегчением захлопнула дверь нашей комнаты. На остатках терпения доведя невменяемого ведьмака до дивана, я толкнула его так, чтобы он упал точно по центру. Стащив парой пасов с него сапоги, я подняла его ноги на подлокотник. Все это время он не переставал орать всякие грубости. Я сначала хотела снять с него заляпанную одежду, но непрекращающийся поток гадостей демотивировал.
– Обязательно было Так напарываться? – в очередной раз поморщившись от запаха и замызганного вида своего ведьмака, спросила я, впрочем, тут же пожалела.
– Не твоего ума дело, ведьма!
– Заткнись уже! – не выдержала я. – Нажрался до поросячьего визга, так хотя бы имей совесть – ляг и спи!
– Я? Заткнуться? – взвился Эскель, делая бесполезные попытки подняться. – Да ты кто такая, чтобы… ик… мной командовать?! Наглые чародейки не будут мной помыкать! – заорал он. – Никогда!
Я бросила все попытки раздеть мужчину. Во-первых, это было не так легко проделать с лежащим мужчиной, а во-вторых, меня окончательно разозлили пьяные вопли, так что я передумала перекладывать его в постель, тем более в грязной одежде. Пусть отсыпается на диване.
– Молчи! Ты пожалеешь о сказанном, когда протрезвеешь, – бросила я ему и, не слушая больше ведьмака, направилась к ванной.
Горячий душ успокоил мои знатно потрепанные нервы. К тому же я очень надеялась, что за время, что я провела в нем, Эскель угомонится и заснет беспробудным сном в стельку пьяного человека. Так и оказалось. Едва выключив воду, я услышала молодецкий храп, раздающийся на всю комнату. Порадовавшись, что выслушивать очередной бред пьяного мне не придется, я вылезла из ванной. Укрыв пледом спящего мужчину, сама я улеглась на кровать.
«Ну вот, ты так скучала по нему, не могла без него спать. Получи и распишись», – поздравила я саму себя, понимая, что под такие рулады мне ни за что не уснуть.
Отгородившись от источника шума звукоизолирующей завесой, я перевернулась на другой бок, но сон, понятное дело, не шел. Хоть душу и удалось унять клокочущее во мне раздражение, полностью успокоить меня ему было не под силу. Повидав массу примеров того, во что алкоголь может превратить вполне вменяемого обычно человека, – особенно близко на примере мужа подруги (мой бывший, к счастью, не напивался, и на том спасибо), – я понимала, что все эти крики ничего не значат и принимать их близко к сердцу не надо, что, проспавшись, Эскелю будет очень стыдно за свой концерт. И я даже прекрасно знала, кто ему до этих мыслей помог дойти. Но все равно чувствовала обиду.