Ведьмак из Большого Киева (сборник)
Шрифт:
— Да какие тут твари, ядри его? — насупился дед внезапно. — Баржи потонули оттого, что сунулись все одновременно в узкий пролив. Столкнулись, вот и потонули. Спасатели — те были все как один пьяницы. А чего сегодня эти балбесы наворотили — не знаю, не видел.
— И все же, — продолжал настаивать Ламберт. — Не может быть, чтобы вы, умудренный годами и опытный техник, не заметили ничего странного. На любом заводе всегда водится что-нибудь странное. Иначе — что там делать технику? В бумажках рыться?
— Рыться
Это «А заплатите?» старик произнес совершенно другим тоном, отчего сразу стало ясно: он действительно что-то знает или подозревает.
— Отчего бы и не заплатить? — приветливо улыбнулся Ламберт. — Сколько?
— Тыщу! — храбро зарядил дед. — Но только за осмотр!
— Да легко! — Ламберт всплеснул руками, и у него в пальцах вдруг словно бы из ниоткуда, как карты у шулера с Бессарабки, материализовались две пятисотенные банкноты. — Но извольте расписочку!
— Расписочку? — забеспокоился дед. — Какую такую расписочку? Зачем?
— Как это зачем? — Ламберт совершенно натурально удивился. — Мы ж не сами по себе, мы по найму. Предъявим работодателю, пусть возмещает!
— А! — Дед даже обрадовался. — Стало быть, с комбинатских потом слупите? Валяйте, лупите, я не против!
Он с видимой охотой вынул откуда-то допотопные перо и чернильницу, взял лист бумаги из тощенькой стопки (при этом едва не обрушив книжный небоскреб, не очень твердо возвышавшийся над столешницей), сдул с листа пыль и начал сочинять сообразный моменту документ:
«Расписка.
Я, техник Корней Пакула, получил от ведьмака…»
— Как ваше имя, любезнейший? Как-как? Ламберт? Ага, получил от ведьмака Ламберта одну тысячу гривен ноль-ноль копеек в уплату за профессиональные консультации по вопросу комбинатского оборудования. Дата, подпись.
«Профессиональные консультации!» — восхитился Геральт и покачал головой, но снова ничего не сказал.
Тем временем произошел обмен — расписка на деньги.
Незамедлительно убрав банкноты куда-то под балахон, пожилой техник обратился к молодому:
— Валька! Отведи ведьмаков, да покажи им все!
— Хорошо, учитель, — покорно отозвался молодой.
— Покажешь — и сразу назад!
— Хорошо, учитель!
— Да побыстрее давай, мне, что ли, на верхотуру лазить? Я пока в буфет, а как вернусь — чтоб на месте уже был!
— Хорошо, учитель!
Ответы молодого техника разнообразием не блистали.
Он был на голову ниже любого из ведьмаков, узок в плечах; носил мешковатую робу с эмблемой комбината на рукаве и засаленный картуз, давно уже заслуживающий упокоения на ближайшей помойке. Зато обувь у юнца была отличная: кожаные туфли полуспортивного образца, да не клееные, а шитые. Только очень уж маленького размера…
— Тебя, стало
— Угу, — отозвался техник. Геральту показалось — угрюмо.
— И давно ты тут? У Корнея на обучении?
— На обучении… — буркнул Валентин с нескрываемым сарказмом. — Говорите уж прямо — в услужении…
— Так я и думал, — удовлетворенно хмыкнул Ламберт. — Именно поэтому ты притворяешься мальчиком?
Техник запнулся, но секунду спустя снова зашагал, только голову в плечи втянул.
— Как вы узнали? — спросил, а точнее, спросила девочка.
— По запаху, — признался Ламберт. — Нет-нет, не подумай ничего плохого: никто не говорит, что ты грязнуля.
«Хотя картуз могла бы и почище найти…» — подумал Геральт.
— Просто у ведьмаков очень развито обоняние, — продолжал объяснения Ламберт. — Мужчины и женщины пахнут совершенно по-разному, и для нас не составляет труда определить — кто перед нами.
Некоторое время Валентина молчала, потом, все так же не оборачиваясь, зло обронила сквозь зубы:
— А что прикажете делать? Мама давно умерла. А этот старый кобель-самокат ни одной юбки не пропускает, сколько его знаю. Да и без него на комбинате уродов хватает. Лучше так… хоть не пристает никто.
— Кроме мамы у тебя кто-нибудь был?
— Нет.
— И давно ты… без мамы?
— Лет… шесть.
— Н-да…
Ламберт вопросительно взглянул на Геральта. Тот пожал плечами. Поступай, мол, как считаешь нужным… Девчушке и впрямь не позавидуешь.
— Прости, что спрашиваю… Но… Ты понимаешь, что сейчас с тобой происходит?
Девочка остановилась и обернулась; поневоле встали и ведьмаки.
— А что со мной происходит? — спросила она напряженно.
— Ну-у-у… — протянул Ламберт, неожиданно смутившись. — Как бы тебе сказать…
— Вы о месячных, что ли? — осенило Валентину. — Тю… Ну, даете! За мокрощелку меня приняли, да?
— А сколько тебе лет? — виновато поинтересовался Ламберт.
— Шестнадцать. Почти. Так что с половым воспитанием вы малость запоздали. Я уже и залететь несколько раз успела.
— О как… — Ламберт сконфуженно поскреб указательным пальцем кончик носа.
— Золотая молодежь, — проворчал Геральт. — Привыкай…
Это были первые его слова за последние полчаса.
— Ладно, извини, — вздохнул Ламберт. — Я с самыми чистыми намерениями.
— Извиняю, — усмехнулась девушка. — Сама виновата, ношу это балахонище… Но так и правда спокойнее. А кому надо — тот про меня и так все знает.
— Тогда проехали. — Ламберт начал направлять разговор в интересующее ведьмаков русло. — Расскажи-ка нам, девица-краса, — куда мы, собственно, идем и что ты нам собираешься показать?