Ведьмак из Большого Киева (сборник)
Шрифт:
— Ну и славно.
— А с чего родичам Синтии вдруг взбрело в голову сделать ее ведьмачкой? Маразм ведь полнейший…
— Ай, Геральт, там такие интриги в высших кругах… Чокнуться можно. Ее просто сплавили на какое-то время с глаз подальше. Ловко использовав ее же собственные тогдашние устремления.
— Кстати, — вспомнил Геральт. — Тот тип, что меня нанимал, лонгер, он ведь предлагал Синтию убрать! Денег сулил.
— Я знаю, Геральт. Того типа уже взяли к ногтю. Дед Синтии и взял. Кремень, не мужик. С его-то бизнесом и репутацией — и вдруг:
Геральт только глубоко вздохнул.
— Надо бы девчонку домой отвезти, — сказал он и зевнул. — Отвезу, если что. Отосплюсь только.
— Она не поедет, — убежденно сказал Весемир. — Не захочет. Я знаю. Пусть лучше тут посидит несколько месяцев. С пацанами повозится, у нас как раз испытание скоро.
— Ну… тебе виднее. Хорошо, Весемир. Вопросов у меня не осталось. Пойду я спать, наверное.
— В гостиницу?
— Да.
И, перехватив мимолетный взгляд главы ведьмаков, уточнил:
— Разумеется, в соседний номер… Все, отнянчился.
Вопрос цены
— Эй, ведьмак! Вставай! Тут пришли…
Геральт поднял тяжелую со сна голову и попытался разлепить веки.
Не получилось.
— М-м-м… — сказал он. — М-м-му…
Его нетерпеливо потрепали по плечу.
— Вставай, ведьмак!
Пришлось собраться. Постель еще звала, манила теплом и уютом, сладкая муть заволакивала сознание. Но он уже впустил в голову холодную, как порыв февральского ветра, пробудительную струю.
Сон сняло как рукой. Конечно, он поспал бы еще некоторое время, если бы представилась возможность. Но возможность, похоже, не представилась.
Геральт открыл глаза, откинул одеяло в сторону и сел на постели.
Редко когда ему доводилось спать на настоящей постели — чистой, с хрусткими накрахмаленными простынями, с подушкой, накачанной воздухом. Чаще выпадало коротать ночь жизнь знает где — в заброшенных зданиях, прямо на грязном дощатом или, хуже того, — цементном полу, в компании нахальных отожравшихся крыс. На мрачных автомобильных свалках-кладбищах. В бетонных джунглях завода, в пропитанных запахами контактной сварки цехах, посреди металлического скрежета и снопов ослепительно желтых искр, в самом сердце таинственных процессов, результатом которых было рождение машин или какой-нибудь утвари.
Пути ведьмаков пролегают вдали от насиженных мест. И когда удается заночевать в роскоши отеля или комнаты отдыха, никто из ведьмаков не спешит подниматься ни свет ни заря, всякий норовит понежиться до полудня.
Геральт взглянул на часы — десять двадцать семь — и наконец обратил внимание на разбудившего его паренька из обслуги, не то носильщика, не то уборщика.
«Надо же, — подумал ведьмак с удивлением. — Снова ко мне пришли. Сами. Не приходится
Неужели наступили светлые времена? В это хотелось верить — сильно хотелось. Но скептик, живущий в каждом из живых, не спешил верить в хорошее.
Геральт протяжно зевнул и небрежно осведомился:
— Ну, чего тебе?
Никогда нельзя показывать, что ты заинтересован в работе. Даже вот этому простодушному пареньку на побегушках — нельзя. Ведьмак должен быть бесстрастен, невозмутим и высок, запредельно высок, выше любых обыденных дрязг, которые порой так волнуют разношерстное киевское население.
— Собирайся. Хозяину понадобился номер… — сказал паренек.
— Номер? — несказанно удивился Геральт. — Но я же заплатил до полудня!
— Только что важный господин приехали… А номеров с удобствами нет. Хозяин велели тебя переселить в угловой.
Геральт упрямо насупился:
— Какого черта! У меня еще полтора часа!
Он собрался уже плюхнуться назад, в дышащую теплом утробу постели и блаженно вползти под одеяло, но тут дверь с грохотом отворилась и в номер втиснулся высоченный вирг — клыки наружу, костюмчик из салона на Крещатике. Следом ввалился еще более крупный мордоворот. В необъятной кожаной куртке, джинсах и тяжелых ботинках. Куртка аж лоснится. Не иначе, охранник.
— Ну, что тут? — громогласно вопросил вирг, с отвращением глядя на полуголого ведьмака.
Мордоворот — тоже, разумеется, вирг — бесшумно опустил на пол тяжелый хозяйский чемодан, перехваченный дорогими ремнями. Следом за виргами в номер просочился и хозяин отеля — худой и гибкий, как глиста, метис. В его облике безошибочно угадывалась человеческая кровь, орочья и, похоже, редкая примесь ламиса.
— Не извольте беспокоиться, сударь! — тараторил хозяин. Похоже, он продолжал тираду, начатую еще в коридоре. — Момент! Сейчас ведьмака переселим, номер приберем и живите на здоровье!
Вирг вяло покосился на хозяина и снова стал глядеть на ведьмака.
— Ну, чего сидишь? — угрюмо пробасил охранник. — Приглашение нужно? Собирай свои манатки и проваливай.
В тоне охранника не прослеживалось ни тени угрозы или раздражения — обычное уверенное спокойствие живого, привычно делающего свою каждодневную работу.
— А в сортир мне зайти позволят? — справился Геральт миролюбиво.
— На коридоре зайдешь! — буркнул, как отрезал, вирг-хозяин.
Ведьмак утомленно вздохнул.
«Н-да. А я, дурак, размечтался. Работа, заказ… Светлые времена…»
Времена и не думали меняться.
Он встал; быстро, но без излишней спешки оделся. Рюкзачок свой походный по извечной привычке с вечера распаковывать не стал, даже зубную щетку с пастой вчера в ванной не оставил, с собой забрал и на привычное место сунул, в боковой вертикальный кармашек. Поэтому сборы ограничились лишь одеванием, обуванием да извлечением из-под кровати мощного помпового ружья. Рабочего ведьмачьего инструмента.